Крылов Иван Андреевич
«Басни»

Ну, каково?

Пополнилась ли я?» – «Почти что ничего». –

«Ну, как теперь?» – «Все то ж». Пыхтела да пыхтела

И кончила моя затейница на том,

Что, не сравнявшися с Волом,

С натуги лопнула – и околела.

У сильного всегда бессильный виноват:

Тому в истории мы тьму примеров слышим

Но мы истории не пишем,

А вот о том как в баснях говорят…

Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться:

И надобно ж беде случиться,

Что около тех мест голодный рыскал Волк.

Ягненка видит он, на добычу стремится;

Но, делу дать хотя законный вид и толк,

Кричит: «Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом

Здесь чистое мутить питье

Мое

С песком и с илом?

За дерзость такову

Я голову с тебя сорву». –

«Когда светлейший [2] Волк позволит,

Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью

От Светлости его шагов я на сто пью;

И гневаться напрасно он изволит:

Питья мутить ему никак я не могу». –

«Поэтому я лгу!

Негодный! слыхана ль такая дерзость в свете!

Да помнится, что ты еще в запрошлом лете

Мне здесь же как-то нагрубил;

Я этого, приятель, не забыл!» –

«Помилуй, мне еще и от роду нет году». –

Ягненок говорит. – «Так это был твой брат». –

«Нет братьев у меня». – «Так это кум иль сват.

И, словом, кто-нибудь из ващего же роду.

Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,

Вы все мне зла хотите,

И если можете, то мне всегда вредите;

Но я с тобой за их разведаюсь грехи». –

«Ах, я чем виноват?» – «Молчи! Устал я слушать.

Досуг мне разбирать вины твои, щенок!

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».

Сказал и в темный лес Ягненка поволок.

Синица на море пустилась:

Она хвалилась,

Что хочет море сжечь.

Расслабилась тотчас о том по свету речь.

Страх обнял жителей Нептуновой [3] столицы;

Летят стадами птицы;

А звери из лесов сбегаются смотреть,

Как будет Океан и жарко ли гореть.

И даже, говорят, на слух молвы крылатой

Охотники таскаться по пирам

Из первых с ложками явились к берегам,

Чтоб похлебать ухи такой богатой,

Какой-де откупщик [4], и самый тороватый [5],

Не давывал секретарям.

Толпятся: чуду