Пушкин Александр Сергеевич
«Борис Годунов»

Ах! чувствую: ничто не может нас

Среди мирских печалей успокоить;

Ничто, ничто... едина разве совесть.

Так, здравая, она восторжествует

Над злобою, над темной клеветою – –

Но если в ней единое пятно,

Единое, случайно завелося;

Тогда – беда! как язвой моровой

Душа сгорит, нальется сердце ядом,

Как молотком стучит в ушах упрек,

И всё тошнит, и голова кружится,

И мальчики кровавые в глазах......

И рад бежать, да некуда.... ужасно!

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.

МИСАИЛ И ВАРЛААМ, БРОДЯГИ-ЧЕРНЕЦЫ; ГРИГОРИЙ ОТРЕПЬЕВ МИРЯНИНОМ; ХОЗЯЙКА

Х о з я й к а.

Чем-то мне вас подчивать, старцы честные?

В а р л а а м.

Чем бог пошлет, хозяюшка. Нет ли вина?

Х о з я й к а.

Как не быть, отцы мои! сейчас вынесу.

(Уходит.)

М и с а и л.

Что ж ты закручинился, товарищ? Вот и граница Литовская, до которой так хотелось тебе добраться.

Г р и г о р и й.

Пока не буду в Литве, до тех пор не буду спокоен.

В а р л а а м.

Что тебе Литва так слюбилась? Вот мы, отец Мисаил, да я грешный, как утекли из монастыря, так ни о чем уж и не думаем. Литва ли, Русь ли, что гудок, что гусли; всё нам равно, было бы вино.... да вот и оно!...

М и с а и л.

Складно сказано, отец Варлаам.

Х о з я й к а (входит).

Вот вам, отцы мои. Пейте на здоровье.

М и с а и л.

Спасибо, родная, бог тебя благослови.

(Монахи пьют; Варлаам затягивает пecню: Как во городе было во Казани...)

В а р л а а м (Григорию).

Что же ты не подтягиваешь, да и не потягиваешь?

Г р и г о р и й.

Не хочу.

М и с а и л.

Вольному воля....

В а р л а а м.

А пьяному рай, отец Мисаил! Выпьем же чарочку за шинкарочку.... Однако, отец Мисаил, когда я пью, так трезвых