Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Пушкин Александр Сергеевич
«Борис Годунов»

Главная страница / Пушкин Александр Сергеевич «Борис Годунов»
о р и й.


Благослови меня,


Честный отец.



П и м е н.


Благослови господь


Тебя и днесь и присно и во веки.



Г р и г о р и й.


Ты всё писал и сном не позабылся,


А мой покой бесовское мечтанье


Тревожило, и враг меня мутил.


Мне снилося, что лестница крутая


Меня вела на башню; с высоты


Мне виделась Москва, что муравейник;


Внизу народ на площади кипел


И на меня указывал со смехом,


И стыдно мне и страшно становилось –


И, падая стремглав, я пробуждался....


И три раза мне снился тот же сон.


Не чудно ли?



П и м е н.


Младая кровь играет;


Смиряй себя молитвой и постом,


И сны твои видений легких будут


Исполнены. Доныне – если я,


Невольною дремотой обессилен,


Не сотворю молитвы долгой к ночи –


Мой старый сон не тих и не безгрешен,


Мне чудятся то шумные пиры,


То ратный стан, то схватки боевые,


Безумные потехи юных лет!



Г р и г о р и й.


Как весело провел свою ты младость!


Ты воевал под башнями Казани,


Ты рать Литвы при Шуйском отражал,


Ты видел двор и роскошь Иоанна!


Счастлив! а я, от отроческих лет


По келиям скитаюсь, бедный инок!


Зачем и мне не тешиться в боях,


Не пировать за царскою трапезой?


Успел бы я, как ты, на старость лет


От суеты, от мира отложиться,


Произнести монашества обет


И в тихую обитель затвориться.



П и м е н.


Не сетуй, брат, что рано грешный свет


Покинул ты, что мало искушений


Послал тебе всевышний. Верь ты мне:


Нас издали пленяет слава, роскошь


И женская лукавая любовь.


Я долго жил и многим насладился;


Но с той поры лишь ведаю блаженство,


Как в монастырь господь меня привел.


Подумай, сын, ты о царях великих.


Кто выше их? Единый бог. Кто смеет


Противу их? Никто. А что же? Часто


Златый венец тяжел им становился:


Они его меняли на клобук.


Царь Иоанн искал успокоенья


В подобии монашеских трудов.


Его дворец, любимцев гордых полный,


Монастыря вид новый принимал:


Кромешники в тафьях и власяницах


Послушными являлись чернецами,


А грозный царь игуменом смиренным.


Я видел здесь – вот в этой самой келье


(В ней жил тогда Кирилл многострадальный,


Муж праведный. Тогда уж и

Назад  

стр.31

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.31

  Вперед