Маяковский Владимир Владимирович
«Стихотворения (1912-1917)»

                         Сердце -

                         с длинноволосыми открыток

                      30 благороднейший альбом.

                         А теперь

                         попробуй.

                         Сунь ему "Анатэм".

                         В норах мистики вели ему мышиться.

                         Теперь

                         у него

                         душа канатом,

                         и хоть гвоздь вбивай ей -

                         каждая мышца.

                      40 Ему ли

                         ныть

                         в квартирной яме?

                         А такая

                         нравится манера вам:

                         нежность

                         из памяти

                         вырвать с корнями,

                         г_о_ловы скрутить орущим нервам.

                         Туда!

                      50 В мировую кузню,

                         в ремонт.

                         Вернетесь.

                         О новой поведаю Спарте я.

                         А слабым

                         смерть,

                         маркер времен,

                         ори:

                         "Партия!"

                         [1914]

                     Я живу на Большой Пресне,

                     36, 24.

                     Место спокойненькое.

                     Тихонькое.

                     Ну?

                     Кажется - какое мне дело,

                     что где-то

                     в буре-мире

                     взяли и выдумали войну?

                  10 Ночь пришла.

                     Хорошая.

                     Вкрадчивая.

                     И чего это барышни некоторые

                     дрожат, пугливо поворачивая

                     глаза громадные, как прожекторы?

                     Уличные толпы к небесной влаге

                     припали горящими устами,

                     а город, вытрепав ручонки-флаги,

                     молится и молится