Маяковский Владимир Владимирович
«Стихотворения (1912-1917)»

                     туда

                     отправила шпаги логика.

                     А после в огне раззолоченных зал,

                     забыв привычку спанья,

                     всю ночь напролет провести,

                     глаза

                     уткнув в желтоглазый коньяк.

                     И, наконец, ощетинясь, как еж,

                  40 с похмельем придя поутру,

                     неверной любимой грозить, что убьешь

                     и в море выбросишь труп.

                     Сорвем ерунду пиджаков и манжет,

                     крахмальные груди раскрасим под панцырь,

                     загнем рукоять на столовом ноже,

                     и будем все хоть на день, да испанцы.

                     Чтоб все, забыв свой северный ум,

                     любились, дрались, волновались.

                     Эй!

                  50 Человек,

                     землю саму

                     зови на вальс!

                     Возьми и небо заново вышей,

                     новые звезды придумай и выставь,

                     чтоб, исступленно царапая крыши,

                     в небо карабкались души артистов.

                     [1916]

                    Нет.

                    Это неправда.

                    Нет!

                    И ты?

                    Любимая,

                    за что,

                    за что же?!

                    Хорошо -

                    я ходил,

                 10 я дарил цветы,

                    я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!

                    Белый,

                    сшатался с пятого этажа.

                    Ветер щеки ожег.

                    Улица клубилась, визжа и ржа.

                    Похотливо взлазил рожок на рожок.

                    Вознес над суетой столичной одури

                    строгое -

                    древних