Брюсов Валерий
«Меа»

Но живут, живут в N измереньях

Вихри воль, циклоны мыслей, те,

Кем смешны мы с нашим детским зреньем,

С нашим шагом по одной черте!

Наши солнца, звезды, всё в пространстве,

Вся безгранность, где и свет бескрыл,—

Лишь фестон в том праздничном убранстве,

Чем их мир свой гордый облик скрыл.

Наше время — им чертеж на плане.

Вкось глядя, как мы скользим во тьме,

Боги те тщету земных желаний

Метят снисходительно в уме.

21 января 1924

Опрокинут, распластан, рассужен врозь

Призрак мира от солнц до бацилл…

Но в зрачки, в их тигриную суженность,

По заре серый дождь моросил.

Там по памяти, в комнатах замкнутых,

Бродят цифры, года, имена…

А голодный крестьянин в глаза кнутом

Клячу бьет от пустого гумна.

Сны вершин в бармах Фета и Тютчева,

В кружевах Гете иль Малларме…

Но их вязь — план чьей драмы? этюд чего?

Их распев — ах, лишь в нашем уме!

День Флориды — ночь Уэльса. Но иначе —

Изотермы жгут тысячу тел:

Топчут Гамлета Хорь-и-Калинычи,

Домби дамбами давят Отелл.

Говори: это — песня! лениво лги

Там, в тетради, чертами чернил:

Но, быть может, писк муромской иволги