Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Анненский Иннокентий Федорович
«Трактир жизни»

Главная страница / Анненский Иннокентий Федорович «Трактир жизни»
груди проснулась, как хозяин,И бледный день встает, с похмелья зол,И целый мир для нас одна темница,Где лишь мечта надломленным крыломО грязный свод упрямо хочет биться,Как нетопырь, в усердии слепом.Тюремщик – дождь гигантского размераЗадумал вас решеткой окружить,И пауков народ немой и серыйПод черепа к нам перебрался жить…И вдруг удар сорвался как безумный, –Колокола завыли и гудят,И к облакам проклятья их летятВатагой злобною и шумной.И вот… без музыки за серой пеленойРяды задвигались… Надежда унывает,И над ее поникшей головойСвой черный флаг Мученье развевает…

Слепые


О, созерцай, душа: весь ужас жизни тутРазыгран куклами, но в настоящей драме.Они, как бледные лунатики, идутИ целят в пустоту померкшими шарами.И странно: впадины, где искры жизни нет,Всегда глядят наверх, и будто не проронитЛуча небесного внимательный лорнет,Иль и раздумие слепцу чела не клонит?А мне, когда их та ж сегодня, что вчера,Молчанья вечного печальная сестра –Немая ночь ведет по нашим стогнам шумнымС их похотливою и наглой суетой, –Мне крикнуть хочется – безумному безумным:«Что может дать, слепцы, вам этот свод пустой?»

Смерть Сигурда


Сигурда больше нет, Сигурда покрываетОт ног до головы из шерсти тяжкий плат,И хладен исполин среди своих палат,Но кровь горячая палаты заливает.И тут же, на земле, подруги трех царей:И безутешная вдова его Гудруна,И с пленною женой кочующего гуннаЦарица дряхлая норманнских рыбарей.И, к телу хладному героя припадая,Осиротевшие мятутся и вопят,Но сух и воспален Брингильды тяжкий взгляд,И на мятущихся глядит она, немая.Вот косы черные на плечи отвелаГерборга пленная и молвит: «О царица,Горька печаль твоя, но с нашей не сравнится:Еще ребенком я измучена была…Огни костров лицо мое лизали,И трупы братние у вражеских стремянПри мне кровавый след вели среди полян,А свевы черепа их к седлам привязали.Рабыней горькою я шесть ужасных летУ свева чистила кровавые доспехи:На мне горят еще господские утехи –Рубцы его кнута и цепи подлый след».Герборга кончила. И слышен плач норманнки:«Увы! тоска моя больней твоих оков…Нет, не узреть очам норманнских берегов,Чужбина горькая пожрет мои останки.Давно ли сыновей
Назад  

стр.105

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.105

  Вперед