Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Анненский Иннокентий Федорович
«Трактир жизни»

Главная страница / Анненский Иннокентий Федорович «Трактир жизни»
гамКоробку старую мою не дразнят боле!Душа там скорчилась от голода и боли,И черви бледные гнездятся, верно, там.Я призрак, зябнущий в зловонии отребий,С которыми сравнял меня завидный жребий,И даже псов бежит передо мной орда;Я струпьями покрыт, я стар, я гнил, я – парий,Но ухмыляюсь я презрительно, когдаПомыслю, что ни с кем не хаживал я в паре.

Библиотека


Я приходил туда, как в заповедный лес:Тринадцать старых ламп, железных и овальных,Там проливали блеск мерцаний погребальныхНа вековую пыль забвенья и чудес.Тревоги тайные мой бедный ум гвоздили,Казалось, целый мир заснул иль опустел;Там стали креслами тринадцать мертвых тел.Тринадцать желтых лиц со стен за мной следили.Оттуда, помню, раз в оконный переплетЯ видел лешего причудливый полет,Он извивался весь в усильях бесполезных:И содрогнулась мысль, почуяв тяжкий плен, –И пробили часы тринадцать раз железныхСредь запустения проклятых этих стен.

Безмолвие


(Тринадцать строк)


Безмолвие – это душа вещей,Которым тайна их исконная священна,Оно бежит от золота лучей,Но розы вечера зовут его из плена;С ним злоба и тоска безумная забвенна,Оно бальзам моих мучительных ночей,Безмолвие – это душа вещей,Которым тайна их исконная священна.Пускай роз вечера живые горячей –Ему милей приют дубравы сокровенной,Где спутница печальная ночейПодолгу сторожит природы сон священный…Безмолвие – это душа вещей.
1901

Приятель


Одетый в черное, он бледен был лицом,И речи, как дрова, меж губ его трещали,В его глазах холодный отблеск сталиСменялся иногда зловещим багрецом.Мы драмы мрачные с ним под вечер читали,Склонялись вместе мы над желтым мертвецом,Высокомерие улыбки и печалиСковали вместе нас таинственным кольцом.Но это черное и гибкое созданьеВ конце концов меня приводит в содроганье.«Ты – дьявол», – у меня сложилось на губах.Он мигом угадал: «Вам Боженька милее,Так до свидания, живите веселее!А дьявол вам дарит Неисцелимый Страх».

Тристан Корбьер


Два Парижа


1


Ночью


Ты – море плоское в тот час, когда отбойВалы гудящие угнал перед собой,А уху чудится прибоя ропот слабый,И тихо черные заворошились крабы.Ты – Стикс, но высохший, откуда, кончив лов,Уносит Диоген фонарь, на крюк надетый,И где для удочек
Назад  

стр.105

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.105

  Вперед