Элиот Томас Стернз
«Убийство в соборе»

Иссякнет пыл - нет ничего минутней

И в скудости своей Тщеславие встает.

Не все доступно - так оно речет.

Дея добро, грешишь. Когда я ввел

Закон монаршей властью и повел

Войну против французов, я побил баронов

В их собственной игре. И я презрел

Знать грубую с приманками ее,

С повадками под стать ногтям нечистым.

Пока мы пировали с королем,

Я знать не знал, что к Богу я влеком.

Но тот, кто служит королю, не может

Грешить и плакать, как служитель Божий.

Ибо чем выше дело, которому служишь,

тем вернее оно служит тебе,

Пока ты служишь ему, а борьба с политиканами

Сводит все дело к политике: не потому, что они

не правы;

А потому, что они политиканы. Увы,

То, что вам осталось досмотреть из моей жизни,

Покажется приглашением к собственной казни,

Нелепым самоуничтожением лунатика,

Богоугодным самосожжением фанатика.

Я знаю, что история извлечет впоследствии

Из ничтожнейшей причины серьезнейшие следствия.

Но за каждый грех, за любое святотатство,

Преступление, оскорбление, унижение

и бесстыдство,

Угнетение, равнодушие и прочее - вы все

Должны быть наказаны. Все. Все.

Ни страдать, ни действовать не собираюсь отныне

под острием меча.

Ныне, мой добрый Ангел, порукой от палачей

Господом посланный мне, взмой. Ангел мой,

над остриями мечей.

МЕЖДУДЕЙСТВИЕ

АРХИЕПИСКОП ПРОИЗНОСИТ ПРОПОВЕДЬ В РОЖДЕСТВЕНСКОЕ УТРО 1170 г.

"Слава в вышних Богу и на земле мир, в человеках благоволение". Четырнадцатый стих второй главы Евангелия от св. Луки. Во Имя Отца, и Сына, и Духа Святаго. Аминь.

Возлюбленные чада Господни, проповедь моя в это рождественское утро будет недолгой. Мне хочется только, чтобы вы поразмыслили в сердцах ваших о глубоком значении и таинстве нашей рождественской мессы. Ибо, когда бы мы ни служили мессу, мы неизменно возвращаемся к Страстям Господним и к Смерти на Кресте, сегодня же мы делаем это в День Рождества Христова. Так что нам надлежит единовременно возрадоваться Его приходу в мир