Еврипид
«Вакханки»

Пенфей

(судорожно сжимая голову руками, с признаками сильнейшей боли)

Кто такой? Ты все говоришь одну странность за другой! [650]

Дионис

Тот, кто даровал смертным плодоносную виноградную лозу.

Пенфей

Дионис

Упрек в бешенстве почетен для Диониса.

Пенфей

(поборов свое волнение, обращается к начальнику стражи)

Заприте все ворота стены, окружающей кремль. (Начальник с частью стражи удаляется; Пенфей вздыхает свободнее.)

Дионис

Что же ты думаешь? Разве боги не сумеют перешагнуть через стену?

Пенфей

(насмешливо)

О да, ты мудр, мудр - а все-таки, где мудрость была уместна, там ты ею не воспользовался.

Дионис

Напротив; именно там я умею ею пользоваться, где она всего уместнее.

Начальник стражи возвращается; с ним вместе приходит пастух, который, проходя мимо Диониса, робко косится на него, а затем отвешивает Пенфею,

который его не замечает, низкий поклон.

Но обратись сначала к этому человеку и выслушай его весть; он пришел с гор рассказать тебе кое о чем. (Замечая, что Пенфей хочет дать страже знак обступить его, с насмешкой.) А я останусь в твоем распоряжении и не убегу.

ЧЕТВЕРТАЯ СЦЕНА

Пенфей окидывает пастуха гневным взглядом; тот после вторичного поклона

начинает свою, видимо заученную, речь.

Пастух

Пенфей, владыка нашей фиванской земли! Я прихожу с высот [660] Киферона, которых никогда не покидает сверкающий покров белого снега...

Пенфей

(нетерпеливым жестом обрывая его)

А что за важная весть заставила тебя прийти?

Пастух

(торопливо)

Вакханок могучих видел я, государь, легкой ногой бежавших из нашей земли, и пришел возвестить тебе и гражданам об их неслыханных и более чем удивительных делах... (Пенфей болезненно прижимает руки к сердцу; пастух в смущении прерывает начатую речь и обиженным тоном спрашивает.)

Но я хотел бы узнать, должен ли я откровенно сказать тебе, как там все обстоит, или же мне умерить свою речь; боюсь я быстроты твоих решений, государь, боюсь твоего вспыльчивого и слишком [670] повелительного нрава.

Пенфей

(быстро и необдуманно)