Евтушенко Евгений
«Северная надбавка»

Чернов, я ренегат,

предатель водки

и в тридцать пять морально одряхлел.

Бывает ностальгия и во рту.

Порой,

как зверь ощерившись клыкасто,

пью,

разболтав с водой,

зубную пасту,

поскольку она тоже на спирту.

Когда тоска по спирту жжет,

да так,

Что купорос могу себе позволить,

лосьоны пью,

пью маникюрный лак.

Способен и на жидкость для мозолей.

Недавно,

в белокаменной греша,

я у одной любительницы Рильке

опустошил флакон "Мадам Роша",

и ничего -

вполне прошло под кильки..."

Оторопев от ужасов таких,

изображенных Щепочкиным живо,

Чернов спросил,

бестактно поступив:

"Но почему не перейти на пиво!"

Петр Щепочкин Шаляпиным в "Блохе"

захохотал,

аж затрясло открытку,

и выразилось в яростном плевке

презрение к подобному напитку,

"У нас его на Севере завал!

Облились пивом!

Спирт, ей-богу, слаще.

Я знал бы раньше -

сорганизовал тебе пивка спецбаночного ящик..."

"Как -- баночного!"

"Думаешь, вранье!"

"Почти.

Из фантастических романов".

"А я, товарищ,

верю в громадье,

как говорят поэты,

наших планов,

Все будет.

Все, быть может, даже есть,-

лишь выяснится это чуть попозже,

но в том прекрасном будущем -

похоже

не выпить мне уже

и не поесть.

Чернов, Чернов,

меня не понял ты.

До Сочи я еще в Москву заеду.

Мне там вошьют особую "торпеду",

чтоб я не пил.

А выпью -- Мне кранты,

Но при бутылках,

а не при свечах

я лягу в гроб,

достойнейший из трупов.

И как не выпить,

если там, в Сочах,

на стольких бедрах

столько хулахупов!

Инстинкты пожирают нас живьем.

Они смертельны,

но неукротимы.

Прощай, товарищ!

В поясе моем

зашита смерть моя -

аккредитивы..."

Чернов его у двери -

за рукав:

"Постойте,

ну, куда вы на ночь глядя!"

И зарыдал,

детей предсмертно гладя,

Петр Щепочкин,

трагически лукав;

"Прощайте, дети...

Погибает дядя..."

Стальные волчьи зубы не разжав

на горле у Чернова -

он молился:

"Рожай, дружок, решеньице,

рожай...

Ну, ну, родимый,

раз -- и отелился!.."

Чернов отер со лба холодный пот.

Задергался