Гандельсман Владимир
«Новые рифмы (стихи)»

так измучиться душе,

чтоб завидовать умершим,

страх осилившим уже.

День, как тело, обезболить,

все забыть, вдохнуть покой,

чтоб вот так себе позволить

стих невзрачный, никакой.

1 июля 2002

* * *

День многодолгий,

длящийся нещадно,

солнечно, чадно.

Вон летит махаон,

врачеватель соцветий,

навевающих сон.

Зеленоколкий

куст-шиповник в клети

бликов, как в меди.

Пес празднобродный

у корней и скрипы

дерева липы.

Лучник выйдет на двор

и стрелою сиянье

расстреляет в упор.

Замри, свободный

узник ожиданья,

как изваянье.

Там тонет старец

с мифами тридцатых

в своих развратах.

Он растлитель (в поддых

нам - молочницу славит)

воинов молодых.

Топыря палец,

он ее буравит,

сейчас заправит.

Медленье роста,

привыканье к людям,

коими будем.

В мутной банке мальки.

Чувства, кроме томленья,

мне еще велики,

не жалят остро.

Жажда жизнетленья

ждет утоленья.

Дыша поодоль,

чует дрожь добычи.

Я слышу кличи.

Нет отца, чтоб плечо

мне подставил, - он с битвы

не вернулся еще,

с дальней охоты ль.

Мать, где плачут ритмы

твоей молитвы?

10 июля 2002

Три восьмистишья

Люблю появление ткани...

О.М.

1.

Сознанье брось, но резко, на охват

предмета целиком или событья,

пусть мозг увидит все, огнем объят

ночным и вспыхнув нитями наитья.

Объемен человек и зверь не плоск,

они бегут из кубиков и клеток.

Гори, воздухоплавательный мозг,

им озаряя местность напоследок.

2.

Стопа к стопе, в колодки уперев

себя, в наклоне мускульно-растущем,

бегун весь круговой трибуны рев

опережает в сбывшемся грядущем.

И лишь когда он ленточку порвет,

его догонит страх, но не успеет

на торжество свое, - небесный свод

над беглым победителем синеет.

3.

А по тому - "слова, слова, слова..."

твердившему, который медлил, зная,

что только опрометчивость права,

пусть вспыхнет по нему тьма грозовая.

Когда бы знала молния, что гром

за нею следом вломится, не стала б

расписываться огненным пером

в крушенье, на одной из верхних палуб.

16 июля 2002

Ахилл