Гейне Генрих
«Флорентийские ночи»

шенькое округлое личико с блестящими глазами, с румянами на щечках, с мушками и задорным премилым носиком. В руках она держала бумажный свиток и, судя по движениям губ, по жеманному покачиванию торса, она пела; однако до меня не долетало ни единой трели,

и только по звукам скрипки, которыми молодой Паганини аккомпанировал прелестному созданию, я угадывал, что именно она поет и что чувствует он в душе во время ее пения. О, эти мелодии! Так соловей поет в предвечерних сумерках, когда аромат розы пьянит его сердце сла

достным предчувствием весны. То было томительно-нежное, испепеляющее страстью блаженство. Звуки трепетали в поцелуе, потом, поспорив друг с другом, стремились врозь, а потом переплетались между собой и, наконец, сливались воедино в хмельном упоении! Да,

звуки вели веселую игру, как мотыльки, когда один, дразня, ускользнет от другого, скроется за венчиком цветка, потом, попавшись в плен, беспечный и счастливый, вместе с другом вспорхнет в золотом солнечном свете. Но бывает, что паук, злой паук, уготовил

влюбленным мотылькам печальный конец. Угадало ли юное сердце такую долю? Жалостный вздох, словно предчувствие близкой беды, вкрался в ликующие мелодии, которые излучала скрипка Паганини. Глаза его увлажнились. Молитвенно преклоняет он колени перед своей amata1.. Но, увы, нагнувшись, чтобы облобызать ей ноги, он видит под кроватью маленького аббата. Не

знаю, что имел генуэзец против бедняги, только он мгновенно бледнеет как смерть и, яростной хваткой вцепившись в аббата, надавав ему кучу пощечин и немалую дозу пинков, вышвыривает его за дверь, после чего выхватывает из кармана длинный стилет и вонзает острие в грудь красотке...

--------------------

1 Возлюбленной (ит.).

Но в этот миг со всех сторон раздалось: "Браво! Браво!" Восхищенные гамбуржцы, мужи и жены, отдали шумную дань рукоплесканий великому мастеру, который закончил первое отделение концерта и раскланивался,