Ханинаев Виталий
«Три яйца, или Пистолет в задницу»

не снес всей тяжести удара,

погиб, но не умолк навеки.

Он распахнул, как двери, душу

и сердце вырвал и был весел.

Он знал, что люди будут слушать

стук его сердца в его песнях.

Рассказ - трагедия, не драма,

меня, как ветер, понесло.

Я потерял из виду даму.

Быть может, мне и повезло.

Я думал про того мужчину,

который умер в сорок два.

Про то, что третию годину

в июль отметит вся Москва.

Те, кто в судьбе его повинны,

ногтя его стоят едва ль.

Я вспомнил, испустив дух винный,

его последние слова:

"Светя другим, сгораю сам".

А тараканы из щелей:

"Зачем светить по всем углам?

Нам ползать в темноте милей".

"Светя другим, сгораю сам".

А нетопырь под потолком:

"Какая в этом польза нам?

Висел бы в темноте молчком".

"Светя другим, сгораю сам".

Сверчок из теплого угла:

"Сгораешь?! Тоже чудеса!

Сгоришь, останется зола!"

Сгораю сам, светя другим.

Так где же вы - глаза к глазам,

Те, для кого неугасим,

"Светя другим, сгораю сам".

13 мая 1983

МИГ И ... НИЧЕГО

Ничего, что жизнь такая штука,

где что ни день, где что ни час, то мука.

И если даже бегаешь ты быстро,

нож не догонит, так догонит выстрел.

Ничего, что жизнь такая стерва,

в лице людей она нам портит нервы.

В лице детей заметно нетерпенье,

но будет миг, и будет облегченье.

Ну так где ж он, этот миг,

я все дали проглядел,

летом взмок, а в осень сник,

а зимой заледенел.

А весною я расцвел

в ожидании его,

все поля, леса подмел,

но не видел ничего.

Ничего, что жизнь такая песня,

где чем известней, тем и интересней.

И если песню запоешь иначе,

то по тебе все близкие заплачут.

Ничего, что песня эта странна,

нам другую петь не по карману.

Мы привыкли к хоровому пенью,

но будет миг, и будет вдохновенье.

Ну