Ханинаев Виталий
«Три яйца, или Пистолет в задницу»

а раб своей озлобленной души.

18-19 марта 1985 года

СМЕРТЬ НА СЦЕНЕ

Зал затих. Я вышел к вам на сцену,

взял гитару, струны перебрал.

Тихим эхом отозвались стены.

Я не пел. Зал напряженно ждал.

Эту песню я готовил долго.

В этой песне - прошлого итог.

В ней и боль, надежда, и тревога...

Я играл, а петь начать не мог.

В этой песне - сущность отношенья

к жизни, к женщине, к делам страны.

В ней прошенье за мое прощенье,

хоть мне и не искупить вины

перед тем, кого я предал,

перед той, с которой подл я был.

В этой песне - жизненное кредо...

Я не пел. Я словно текст забыл.

В этой песне - мысль, что все мы едем.

Нас везет один локомотив

в мир, который так красив, но бледен...

Я немного изменил мотив.

В этой песне - быль, что нету почвы

под ногами. Я как в гамаке.

И любовь, и дружба: все непрочно.

Мир красив, но это лишь макет.

В этой песне - боль: кем станет дочка,

и чужой становится жена.

А в финале песни - только точка...

Я не пел. А в зале тишина.

Эту точку я сыграл мизинцем

на почти оборванной струне.

Я смотрел в задумчивые лица

и ловил классический момент.

Мне не надо более моментов,

пусть не будет больше в жизни дел.

Я услышал гром аплодисментов.

Но за что? Я ничего не пел!

Я ушел, и занавес закрылся.

Я заплакал, не стыдясь, навзрыд.

Все, друзья! Сейчас во мне свершился

сердца неминуемый разрыв.

6 июня 1985 года. Коренево-Москва-Красково

* * *

След не оставляю на песке.

Вино забытое.

Прижмусь к полуночной Москве

щекой небритою.

Забыв, как масса москвичей,

про пива реченьку,

я осознал земных речей

противоречие.

Ношу уверенней портфель

с утра до вечера.

Слюна, как розовый портвейн,

и делать нечего.

Я так давно не посвящал

в