Похиалайнен Мария
«Не верьте клятвам, сёстры»

К чему раздоры, споры, ругань?

Давай попробуем друг друга

Любить издалека.

На удалении большом

Огонь испепелить не может

Пленяет, но проблем не множит, —

Реальности лишён.

Пускай любовь звездой в окне

Для нас мерцает, – не морока,

А радость.

Если ненароком

Не приближаться к ней.

Слушайте, меня Вы утомили...

От забот я не в поту, а в мыле,

Каждая минута на счету.

Из-за Ваших гнусных провокаций

Я должна от дела отвлекаться.

Что Вы там писали про мечту?

Про шалаш и про воздушный замок,

Как меня считали дивной самой,

И что Ваше сердце горячо.

А нельзя ли поспокойней, прозой?

Вы же в полуметре от психоза!

Господи! Но я-то тут при чём?

Просите и требуете встречи.

Ну какой ещё «свободный вечер»,

Что мы с Вами можем обсуждать?

Я предельно ясно объяснила:

Не люблю бездельников унылых.

И пленять таких? Была нужда...

Но в одном Вы, безусловно, правы,

Я могу смотреть на вещи здраво,

А не только колкости бросать.

У жены двоюродного брата

Есть знакомый – видный психиатр,

Он творит с больными чудеса.

Телефон и адрес прилагаю.

У него симпозиум в Огайо,

Возвратится через пару дней.

Ну а я, устав от сантиментов,

Уезжаю завтра в Сакраменто.

До июля не пишите мне.

Уже я в возрасте таком,

Когда подводятся итоги.

А это, право, нелегко.

Во всяком случае, для многих.

Пока не нужен пистолет —

Ещё не вечер за окном.

Но, может, через пару лет

Я поразмыслю и о нём.

Пора подумать о душе

(Ещё без лишних мерехлюндий).

Не так наивна и уже

Не безоглядно верю людям.

Тоскливых дней унылый ряд

Не разредит приход гостей.

Мне о любви не говорят.

Ну разве только про постель.

Я избегаю кутерьмы,

Не трачу понапрасну силы,

И от сумы и от тюрьмы

Не зарекаюсь до могилы.

И не берусь предугадать

Судьбу в событии простом.

Вот что наделали года...

А что наделают потом?

Хорошо июльским днём на свежем сене

Наблюдать за дымкой в воздухе нагретом.

Не любила я великих потрясений,

Но меня никто не спрашивал об этом.

Вспоминаю, как холёною рукою

Теребила я браслеты на запястье,

Кто же знал, что нет ни воли, ни покоя,

Кто же знал, что