Фофанов Константин Михайлович
«Полное собрание стихотворений»

Весь мир, мной видимый, и все его явленья;

Смиряет сердца жар и в робкой тишине,

Не сны на ложе шлет, а тяжкие сомненья,

Как демон он гнетет, смеется и язвит

За песню каждую; над каждой новой урной

Не тихою слезой – раздумьем леденит

И, презирая смерть, не ищет жизни бурной…

Он не влечет меня в лазурные края,

В края фантазии, где брезжит свет прозрачный,

Где тени светлые резвятся у ручья.

Нет, он зовет меня на жниву жизни мрачной,

Где столько скошено безвременно борцов,

Где колос знания пришибла непогода…

И где она сама, бессмертная природа,-

Порабощенная лежит у ног рабов…

1891

Твой гнев несправедлив: в ревнивой укоризне

Зачем вздыхаешь ты и плачешь отчего?

Ведь если я живу – то для твоей же жизни,

И сердце берегу – для сердца твоего.

Вся радость, вся любовь души моей мятежной

Родилась потому, что встретился с тобой.

Чтоб грусть свою смирить – мне надо взор твой

нежный,

Чтоб слух свой усладить – мне надо голос твой…

И, как цветок – луча, я жду твоей улыбки,

Измученный борьбой унылой суеты.

И, чтобы изменить прошедшего ошибки,

Я должен веровать, что не изменишь ты.

1891

Как много было по весне

Цветов, пестревших горделиво…

Одни в румяном полусне

Благоухали нам стыдливо;

Другие пышные цветы,

Гордяся венчиком прекрасным,

Дышали сладостней мечты,

Томясь волненьем сладострастным…

Одни любили блеск и зной,

Других изнежила прохлада;

Иные жизнь несли с собой,

Другие – смерть и холод яда…

И все струили аромат,

И каждый нес из почвы влажной

Свой нежный запах, свой наряд;

И долго плыл их вздох протяжный…

…

Мы все – цветы родных полей,

Весною юности капризной

Любили знойный зов страстей

И шум, навеянный отчизной…

1891

Я сидел у окна, я смотрел в полутьму,

В задремавший, росою обрызганный сад;

Я смотрел, как, зеленых ветвей бахрому

Наклоняя, березы безмолвно грустят,

Как чуть зыблились маковки трепетных верб

И как в бледной, далекой лазури небес

Выплывал и яснел грустный месяца серп,

Наполняя мне сердце игрою чудес.

Я сидел у окна и смотрел в полутьму,

И не знаю – взгрустнулося мне почему,

И не знаю – зачем непонятный восторг

Из