Протасова Мария
«Сборник стихов»

Для золота парчи и кошельков

Поет труба Сальери золотая

Но спят вповалку пятьдесят веков

Их не тревожит музыка витая

Их не разбудит высохший смычок

Рыдающий над скрипкой, как над гробом

Антонио Сальери – дурачок

При жизни слыл счастливчиком и снобом

Под рейнское звучал и под шабли

И ублажать, и развлекать умея

А мимо проплывали корабли

Под флагом несчастливца Амадея

Их брали боги трепетно за гриф

И проводили пальцами по вантам

И дул концерт, и выносил на риф

И армии сдавались дилетантам

А дурачку казался свет не мил

И быт постыл в роскошном интерьере

Ах, если б друг его не отравил

То был бы жив Антонио Сальери!

И снились ему почести в веках

Как будто он имел над ними силу

И похороны в рваных башмаках

В просторную, но общую могилу

Как корчился под собственной пятой

Как зависти раскачивал качели!

Как плакал он над черной пустотой

В фанерном погребке виолончели!

Как был красив – на палубе земли,

В камзоле водевильного злодея!…

А мимо проплывали корабли

Под флагом несчастливца Амадея

Смотри – они как ангелы парят

И солнцем, словно золотом, облиты

Сальери больше нет – он принял яд

А Моцарт жив. И паруса раскрыты.

Я видела Вас на старинных картинах

В тяжелых объятиях рам

Столетия гордая бледность светила

Царям и ворам

Смотрела зеленая тинная бездна

Им прямо в лицо

За окнами небо стояло железным

Живым мертвецом

Что истины Вам? Что осенние листья?

Что дерзость луны?

Неправда, что чьей-то вы созданы кистью

Под пламенем этой свечи колонковой

(На тысячи свеч!)

Душа, одолевшая плоти оковы,

Мир сбросила с плеч

Пусть врут, что цветы на картинах не пахнут! -

Сто жизней пройдут

Но снова точеные руки на бархат

Как снег упадут

И снова – гонимая огненным гладом

По смертной тропе

Я буду искать Вас – и сердцем, и взглядом

В случайной толпе.

Подругам

Когда моя чернильная душа

Втекала в полночь, едкую как поташ

И рифмы с острия карандаша

Срывались, как пощечины наотмашь

А по утру осенняя пьета

Гасила боль, мечты и канделябры

Я к вам плыла, как в чреве у кита

И окна оттопыривали жабры

Но осушала мой поток