Васильев Владимир Германович
«Корона сонетов "Мир"»

А мы играем так и не иначе,

Зажав всезнанья трезвость в кулаке.

11.1

Свою судьбу мы чувствуем заране,.

Вкусив сполна бессмысленности яд.

И духа полуптица-подугад

Ползет, дрожа в порхающем старанье

.

Ни в Библии» ни в Ведах, ни в Коране,

Прочти хоть вперемешку, хоть подряд,

О том, как богом стать не говорят!

Спи, божий раб, гноя свой дух в нирване,

Всей жизнью растворяйся в божестве,

Как время в догорающей листве,

Тебе не отыскать свое начало.

А я хочу приблизить вечный миг,

В котором смысл бессмертия встречают,

Хотя бы те, кто жизнь умом постиг.

11.2

Хотя бы те, кто жизнь умом постиг,

Войдут в мой мир, как входят в дом с работы:

Смыв пот и пыль, достанут хлеб и ноты,

И станет жизнью мой наивный стих.

Желанъя духа, в сущности, просты:

Пространство, время: час-другой свободы -

И возведет он мировые своды

Невиданной доныне красоты.

Но в дефиците время и пространство,

Покуда правят жизнью кнут и чванство,

Покуда в страхе разум и язык.

Я долго верил – лучший час наступит,

Потом увидел – скоро стану трупом,

И понял: каждый миг равно велик.

11.3

Я понял: каждый миг равновелик

Идее – он живет в ее масштабе:

Там смех и слезы, и сверканье сабель,

И черный айсберг нераскрытых книг.

Я издаю в сердцах звериный рык,

Когда держу в руках мгновений табель,

И понимаю, как себя ограбил -

К чему стремился! И чего достиг?..

Спасут ли душу все мои тетради,

Где я не зря мгновения истратил,

Где мне не стыдно самого себя?

Что на весах бессмертья перетянет?

Мечта равна, о будущем скорбя,

Тому, чем в результате жизни станет.

11.4

Тому, чем в результате жизни станет

То слово, что ты лично произнес,

И будет равен мировой твой взнос -

Твой вклад в Единый Разум мирозданья.

Клещами впились просьбы и заданья,

Сопит долгов высокомерный нос…

Но, чтобы личность приняли всерьез,

Она должна отвергнуть плату дани.

Мой стих не дань, не плата за постой -

Мир без меня зиял бы пустотой

В том месте, где сейчас мои страданья.

Смешна самонадеянность моя,

Но явная бесплодность бытия

Сознание всего