Васильев Владимир Германович
«Корона сонетов "Мир"»

Я перед ними преклоню колени

И бесконечный путь продолжу вновь,

Заранее зная, что мой бег прервется,

А кто-то из бегущих обернется -

И будет мне наградой этот взгляд:

В мир связан Хаос памятью седою.

И в ней бесчестный обретает ад,

А жаждущий – родник с живой водою.

1.4

А жаждущий – родник с живой водою

В расплавленном увидит мираже.

Затем и я на каждом этаже

Задумал освещенье – красотою,

И обогрев задумал – добротою…

Прорисовал идею в чертеже

И понял, что стою на рубеже

Великих дел, задуманных не мною.

Я, просто, дело чье-то продолжал.

Идея – в корне слова Идеал,

В идейках не разменянный дешевых.

Творенье – обретение лица.

И чтобы мир построить до конца,

Я буду строить мыслящей душою.

1.5

Я буду строить мыслящей душою -

Ничтожен дух в когтях слепых эмоций:

Не то, что строить мир – с собой бороться

Не может он, рыдая и бушуя.

И мыслью дух из дремы чувств бужу я,

И верую – сквозь рабство он прорвется!

Мой дух свободен, он к работе рвется…

Эмоцией ума свой мир пишу я.

Сжигают краски выстраданный холст,

И сквозь ожоги, как кометы хвост,

Шальная мысль пылает непокорно

И в толще ненаписанных томов

Высвечивает по своим законам

Чувств высоту и глубину умов.

1.6

Чувств высоту и глубину умов

Творю из своего несовершенства.

Так узник песней отрицает плен свой,

Так музыка родится из шумов.

Я слышу гул незримых табунов,

Летящих в мир мой всепланетным детством.

Да есть ли в жизни большее блаженство,

Чем жизнь?.. Чем этот топот скакунов?

Из детских снов и жизни первозданной

Леплю с надеждой радость мирозданья

В обломках неудавшихся миров.

Пока меня в спираль не скрутит старость,

Я потружусь, чтоб радость вам осталась

И добрый свет открытых всем домов.

1.7

И добрый свет открытых всем домов

Сегодня, к сожалению, не розов -

Мы с миром разговариваем прозой

И романтичных не ломаем дров:

На с всех коснулся скальпель докторов

Духовной хирургии под наркозом.

Я сквозь туман всеобщего гипноза

Хочу увидеть душу городов:

Увидеть, как над крышами под смогом,

Над сытым сном, над роскошью убогой

Смыкаются незримые лучи,