Некрасов Николай Алексеевич
«Полное собрание стихотворений. Том 2»

В добродушные те времена,

Вообще же в стенах Петрограда

По газетам, была тишина.

В остальной необъятной России

И подавно! Своим чередом

Шли дожди, бунтовали стихии,

А народ… мы не знали о нем.

Правда, дикие, смутные вести

Долетали до нас иногда

О мужицкой расправе, о мести,

Но не верилось как-то тогда

Мрачным слухам. Покой нарушался

Только голодом, мором, войной,

Да случайно впросак попадался

Колоссальный ворище порой -

Тут молва создавала поэмы,

Оживало всё общество вдруг…

А затем обиходные темы

Сокращали наш мирный досуг.

Две бутылки бордо уничтожа,

Не касаясь общественных дел,

О борзых, о лоретках Сережа

Говорить бесподобно умел:

Берты, Мины и прочие… дуры

В живописном рассказе его

Соблазнительней самой натуры

Выходили. Но лучше всего

Он дразнил петербургских актеров

И жеманных французских актрис.

Темой самых живых разговоров

Были скачки, парад, бенефис.

В офицерском кругу говорили

О тугом производстве своем

И о том, чьи полки победили

На маневрах под Красным Селом:

"Верно, явится завтра в приказе

Благодарность войскам, господа:

Сам фельдмаршал воскликнул в экстазе:

"Подавайте Европу сюда!…""

Тут же шли бесконечные споры

О дуэли в таком-то полку

Из-за Клары, Арманс или Лоры,

А меж тем где-нибудь в уголку

Звуки грязно настроенной лиры

Костя Бурцев ("поэт не для дам",

Он же член "Комитета Земфиры")

Сообщал потихоньку друзьям.

Безобидные, мирные темы!

Не озлят, не поссорят они…

Интересами личными все мы

Занималися больше в те дни.

Впрочем, были у нас русофилы

(Те, что видели в немцах врагов),

Наезжали к нам славянофилы,

Светский тип их тогда был таков:

В Петербурге шампанское с квасом

Попивали из древних ковшей,

А в Москве восхваляли с экстазом

Допетровский порядок вещей,

Но, живя за границей, владели

Очень плохо родным языком,

И понятья они не имели

О славянском призваньи своем.

Я однажды смеялся до колик,

Слыша, как князь говорил:

"Я, душа моя, славянофил".

– "А религия ваша?" – "Католик".

Не задеты ничем за живое,

Всякий спор мы бросали легко,

Вот за картами,- дело другое!-

Волновались мы тут глубоко.

Чу! какой-то игрок крутонравный,

Проклиная несчастье, гремит.

Чу! наш друг, путешественник славный,

Монотонно и дерзко ворчит:

Дух какой-то враждой непонятной

За игрой омрачается в нем;

Человек он весьма деликатный,

С добрым сердцем, с развитым умом;

Несомненным талантом владея,

Он прославился книгой своей,

Он из Африки негра-лакея

Вывез (очень хороший лакей,

Впрочем, смысла в подобных затеях

Я не вижу: по воле судеб

Петербург недостатка в лакеях

Никогда не