Гейне Генрих
«Германия»

А я -- необузданный, глупый драчун.

Приди, король рыжекудрый!

Не нравится гильотина тебе -

Дай волю прежним законам:

Веревку -- мужичью и купцам,

А меч -- князьям да баронам.

Лишь иногда меняй прием

И вешай знать без зазренья,

А прочим отрубай башку -

Ведь все мы божьи творенья.

Восстанови уголовный суд,

Введенный Карлом с успехом,

Распредели опять народ

По сословиям, гильдиям, цехам.

Священной империи Римской верни

Былую жизнь, если надо,

Верни нам самую смрадную гниль,

Всю рухлядь маскарада.

Верни все прелести средних веков,

Которые миром забыты,-

Я все стерплю, пускай лишь уйдут

Проклятые гермафродиты,

Это штиблетное рыцарство,

Мешанина с нелепой прикрасой,

Готический бред и новейшая ложь,

А вместе -- ни рыба ни мясо.

Ударь по театральным шутам!

Прихлопни балаганы,

Где пародируют старину!

Приди, король долгожданный!"

ГЛАВА XVIII

Минден -- грозная крепость. Он

Вооружен до предела.

Но с прусскими крепостями я

Неохотно имею дело.

Мы прибыли в сумерки. По мосту

Карета, гремя, прокатила.

Зловеще стонали бревна под ней,

Зияли рвы, как могила.

Огромные башни с вышины

Грозили мне сурово,

Ворота с визгом поднялись

И с визгом обрушились снова.

Ах, сердце дрогнуло мое!

Так сердце Одиссея,

Когда завалил пещеру циклоп,

Дрожало, холодея.

Капрал опросил нас: кто мы? и куда?

Какую преследуем цель мы?

"Я -- врач глазной, зовусь "Никто",

Срезаю гигантам бельмы".

В гостинице стало мне дурно совсем,

Еда комком застревала.

Я лег в постель, но сон бежал,

Давили грудь одеяла.

Над широкой пуховой постелью с боков

По красной камчатной гардине -

Поблекший золотой балдахин

И грязная кисть посредине.

Проклятая кисть! Она мне всю ночь,

Всю ночь не давала покою.

Она дамокловым мечом

Висела надо мною.

И вдруг, змеей оборотясь,

Шипела, сползая со свода:

"Ты в крепость заточен навек,

Отсюда нет исхода!"

"О, только бы возвратиться домой,-

Шептал я в смертельном испуге,-

В Париж, в Faubourg Poissoniere,

К моей любимой супруге!"

Порою кто-то