Автор неизвестен
«Бюллетень поэзии Manuscriptum»

x x x

Изначально земля тверда. Состоит из огня и льда. Пахнет родиной. то есть тем, Что осталось от предков. Всем Одинакова и кругла, Что не скажешь из-за угла, Прячась от ветра или шальной Пуль, прижавшись к стене спиной.

x x x

Морок смотрит из каждой строчки. Многоточие хуже точки: Недосказанность - это свойство Бездушевного беспокойства. Но идя из глубин навстречу Миру, те, что уже далече, Становясь нашим дням контекстом, "Бе" и "ме" искупают жестом. Погляди, как мелькают руки! Это возгласы! это звуки! Их родившие тьмы и дали Знают горечь твоей печали.

x x x

Мы одинаковы в том, что наши Уста хотим пронести мимо чаши, И в покаянии за порогом, Точно уже узнав, что не Богом Мы придуманы - из пустого Бессловесного мрака Слово Нас назвало, шепча стыдливо Наши помыслы. Так Годива, Если верить былым рассказам, Наблюдала, как горний разум Выжег любопытное зренье Соглядатаю откровенья.

x x x

Это агония, когда с языка Спускается в образе паука Строка паутиной или слюной Слепленная с еще одной. Это не молодость. Это не Жизнь - ни в себе, ни вовне. Это даже не мысли - слова. Брожение серого вещества. Движение между пустых углов. Стучание о стены голов. Это поиск ответа, но Которого даже быть не должно.

x x x

Сон нейдет и ну его на фиг! Город входит в окно, как график. Время ломаных линий короче Восьми часов ежедневной ночи. Что приятнее и больнее, Чем душе (или иже с нею) На промасленном покрывале Разложить себя на детали И собрать (где былая бодрость?) Как Калашникова - на скорость, Пока прут языки рассвета, Как грибы на