Саади Муслихиддин
«Стихи»

Так на вазира юный раб глядел... И в этом царь недоброе узрел.

Но гнев свой укротил он и спокойно Сказал вазиру: "О мой друг достойный!

Досель светила мудрость мне твоя, Тебе бразды правленья вверил я.

Я чтил твой дух и разум твой высокий, Но я не знал, что ты не чужд порока.

Нет, не к лицу тебе, увы, твой сан!.. Виновен в этом сам я - твой султан.

Змею вскормившего удел печален, Он будет, рано ль, поздно ли, ужален". Главой поник в раздумье муж-мудрец И так царю ответил наконец: "Я не боюсь наветов и гонений, У вас не совершал я преступлений. Не знаю я, ты в чем меня винишь, И не пойму, о чем ты говоришь!" Шах молвил: "Чтоб исчезла тень сомненья, Ты и в лицо услышишь обвиненье". И, весь вазира старого навет Открыв, спросил: "Что скажешь ты в ответ?" Тот молвил: "Спор внимания не стоит! Завистник под меня подкопы роет. Он должен был мне место уступить... И разве может он меня хвалить? Ты, государь, сместив, его обидел... Он в тот же час врага во мне увидел. Неужто царь, прославленный умом, Не знал, что станет он моим врагом? До дня суда он злобы не избудет, И лгать всю жизнь и клеветать он будет. И я тебе поведаю сейчас Когда-то мною читанный рассказ. Невольно мне он в память заронился: Иблис провидцу одному приснился. Он обликом был светел, как луна, Высок и строен телом, как сосна.

Спросил сновидец: "Ты ли предо мною Столь ангельскою блещешь красотою?

Как солнце, красота твоя цветет, Л ты известен в мире как урод.

Тебя художник на стене чертога Уродиной малюет длиннорогой".

Бедняга див заохал, застонал И так ему сквозь слезы отвечал:

"Увы, мой лик художник искажает. Он враг мне, ненависть ко мне питает!"

Поверь, мой шах, я чист перед тобой, Но враг мой искажает облик мой.