Жуковский Василий Андреевич
«Двенадцать спящих дев»

И птичка голосистей.

И дни блаженства не придут;

Страшитесь милой встречи;

Для вас не брачные зажгут,

А погребальны свечи.

Не в божий, гимнов полный, храм

Пойдете с женихами...

Ужасный гроб готовят нам;

Прокляты небесами.

И наш удел тоска и стон

В обителях геенны...

О, грозный жребия закон,

О, жертвы драгоценны!.."

Но взор возвел он к небесам

В душевном сокрушенье

И мнит: "Сам бог вещает нам

В раскаянье спасенье.

Возносятся пред вышний трон

Преступников стенанья..."

И дом свой обращает он

В обитель покаянья:

Да странник там найдет покой,

Вдова и сирый друга,

Голодный сладку снедь, больной

Спасенье от недуга.

С утра до ночи у ворот

Служитель настороже;

Он всех прохожих в дом зовет:

"Есть хлеб-соль, мягко ложе".

И вот уже из всех краев,

Влекомые молвою,

Идут толпы сирот, и вдов,

И нищих к Громобою;

И всех приемлет Громобой,

Всем дань его готова;

Он щедрой злато льет рукой

От имени Христова.

И божий он воздвигнул дом;

Подобье светла рая,

Обитель иноков при нем

Является святая;

И в той обители святой,

От братии смиренной

Увечный, дряхлый, и больной,

И скорбью убиенный

Приемлют именем творца

Отраду, исцеленье:

Да воскрешаемы сердца

Узнают провиденье.

И славный мастер призван был

Из города чужого;

Он в храме лик изобразил

Угодника святого;

На той иконе Громобой

Был видим с дочерями,

И на молящихся святой

Взирал любви очами.

И день и ночь огонь пылал

Пред образом в лампаде,

В златом венце алмаз сиял,

И перлы на окладе.

И в час, когда редеет тень,

Еще дубрава дремлет

И воцаряющийся день

Полнеба лишь объемлет;

И в час вечерней тишины

Когда везде молчанье

И свечи, в храме возжжены,

Льют тихое сиянье,

В слезах раскаянья, с мольбой,

Пред образом смиренно

Распростирался Громобой,

Веригой отягченный...Но быстро, быстро с гор текут

В долину вешни воды

И невозвратные бегут

Дни, месяцы и годы.

Уж время