Мильтон Джон
«Возвращенный рай»

Бесславно проиграл и этот спор.

И, новый проклиная неуспех,

Не ведал Искуситель, что изречь:

Обман открылся; дьявольских надежд

Поубыло — и такожде словес

Улестных, Еву соблазнивших — но

Бессильных семо: Ева — Евой бысть,

Но Сей — наисильнейшим. Враг в обман

Себя же ввел, не взвесив прежде сил

Своих и супротивных яко след.

Но — аки тот, кто, бывши в плутовстве

Непревзойден, незапно емлет срам

От мудреца, и злобы ради длит

Бесцельный ков, хоть велий дан отпор,

И, умножая козни, множит стыд;

Как мухи на мезгу и сладкий сок

Слетаются опять в давильный чан,

Хотя их гонит всяко винодел;

Иль как валы, что об утес биясь

Во дребезги, к нему стремятся вновь,

Чтоб разлететься новым ливнем брызг, -

Так Сатана, прияв толико раз

Отпор, почел разумным помолчать,

Однако не смирился, порешив

Стоять, насколь возможет, на своем.

На западный увлек он вскоре склон

Спасителя, давая обозреть

Страну иную, что не вширь, но вдлинь

Легла; на юге зыбились валы,

На севере ж восстали цепи гор,

Хранившие людей и всякий плод

От холодов; и надвое река

Страну делила: на ея брегах

Раскинулся державный, гордый град,

И на семи холмах вознес дворцы

И храмы; зрелось множество колонн,

Театров, статуй, акведуков, бань,

Трофеев, арок триумфальных, рощ,

Полей и вилл: все виделось очам

Поверх междулежащей цепи гор:

Какой непостижимый параллакс,

Оптический обман, иль телескоп

Сие творил — недурно было б знать.

И Архивраг безмолвие прервал:

"— Ты пред собою зришь великий Рим,

Самодержавно правящий Землей,

Доселе мощный множеством побед,

Обилием добычи; Капитолий

Взнес неприступно гордую главу

Над прочими дворцами, на Скале

Тарпейской стоя; дале — Палатин,

Где кесарский взирает свысока

Дворец — преблагородных зодчих труд;

Он славен позолотою зубцов,

Обильем шпилей, башен и террас.

А рядом с ним — не храмы, но дома

Патрициев; и тако учинен

Воздушный микроскоп, что разглядишь

Внутри жилищ — златых работу рук:

Столбы и своды, тоеже резьбу

По мрамору, и кедру, и кости.

Теперь же на градские глянь врата:

Толпа течет извне, грядет изнутрь;

Проконсулы и преторы спешат

В провинции; вослед с пучками розг -

Се знаки власти — ликторы идут;

Колонны легионов и когорт,

И шествия торжественных посольств

По Аппиевой движутся дороге,

Эмилиевой такожде; одним

Отчизна юг — Сиэна, в коей тень

Ложится обояко, иль Мероэ,

Иль край,