Кузмин Михаил
«Глиняные голубки (Третья книга стихов)»

И рвется пополам.

Ревную к камням на дороге

И к зеркалам.

Ревную к ветру, снам, к прохожим

И к душной темноте,

Ко вздохам, на мои похожим,

К самой тебе.

4

Собор был темен и печален

При свете стекол расписных,

И с шепотом исповедален

Мешался шум шагов глухих.

Ты опустилась на колени,

Пред алтарем простерлась ниц.

О, как забыть мне эти тени

Полуопущенных ресниц!

Незрим тобой, я удалился,

На площадь выйдя, как слепой,

А с хоров сладостно струился

Напев забытый и родной.

Скорей заставьте окна ставней,

Скорей спустите жалюзи!

О друг давнишний и недавний,

Разгул, мне в сердце нож вонзи!

5

Нос твой вздернут, губы свежи,

О, целуй меня пореже,

Крепче, крепче прижимай,

Обнимай, ах, обнимай!

А та, любимая...

Пусть твои помяты груди,

Что для нас, что скажут люди!?

Слов пустых не прибирай,

Что нам небо, что нам рай!

А та, любимая...

Вижу, знаю эти пятна...

Смерть несешь мне? презанятно!

Скинь скорей смешной наряд,

Лей мне в жилы, лей твой яд!

А та, любимая...

6

Лишь прощаясь, ты меня поцеловала

И сказала мне: "Теперь прощай навек!"

О, под век твоих надежное забрало

Ни один не мог проникнуть человек.

Светел образ твой, но что за ним таится?

Рай нам снится за небесной синевой.

Если твой я весь, простится, о, простится,

Что когда-то я не знал, что весь я твой.

Вот душа моя ужалена загадкой,

И не знаю я, любим иль не любим,

Но одним копьем, одной стрелою сладкой

Мы, пронзенные, любви принадлежим.

Лишь одно узнал, что ты поцеловала

И сказала мне: "Теперь прощай навек".

Но под век твоих надежное забрало

Ни один не мог проникнуть человек.

7. ПИСЬМО

Я тронута письмом, что вы прислали,

Печали голос так понятен в нем,

Огнем любви те строки трепетали.

О, если б ваша ночь вновь стала днем!

Вы пишете, что снова власть разгула,