Сельвинский Илья
«Избранная лирика»

Небо прилизано чинно,

Море тоже в покое.

Слил аккуратно лужи

Дождик позавчерашний,

Десять часов на башне

Гусеницы на службу.

А у меня в подъязычье

Что-то сыплет горохом,

Так что легкие зычно

Лаем врываются в хо-хот.

Слушай! Брось! Да полно...

Но ни черта не сделать:

Смех золотой, спелый,

Сколько смешного на све-те:

Вот, например, "капус-та".

Надо подумать о грустном,

Только чего бы наметить?

Могут пробраться в погреб

Завтра чумные крысы.

Я буду тоже лысым.

Некогда сгибли обры.

Где-то в Норвегии флагман...

И вдруг опять: "капуста"!

Чертовщина - как вкусно

Так грохотать диафрагмой!

Смех золотого разлива,

Пенистый, сочный, отличный!

Тсс... брось: ну, разве прилично

Эдаким быть счастливым?

1918

КРЕДО

Я хочу быть самим собой.

Если нос у меня - картофель,

С какой же стати гнусить, как гобой,

И корчить римский профиль?

Я молод. Так. Ну и что ж?

К философии я не падок.

Зачем же мне делать вид, что нож

Торчит у меня меж лопаток?

Говорят, что это придет,

А не придет - не надо.

Не глупо ли, правда, принимать йод,

Если хочется шоколада?

Я молод и жаден, как волк,

В моем теле ни грамма жиру.

В женских ласках, как в водах Волг,

Я всего себя растранжирю.

Мне себя не стыдно ничуть,

Я хочу быть самим собою:

Звонами детскости бьет моя грудь,

И я дам ему ширь - бою.

Нет, не Байрон я, не иной,

Никакой и никак не избранник;

Никогда ничему я не был виной,

Ни в каких не изранен бранях;

Не сосет меня ни змея,

Ни тоска, ни другая живность

И пускай говорят: "Наивность".

Хоть наивность - зато моя.

1918

УТРО

По утрам пары туманно-сизы,

По утрам вода как черный лед.

А по ней просоленные бризы

Мерят легкий вычурный полет.

Тихо-тихо. Борода туманца,

Острый запах мидий на ветру...

И проходят в голубом пару

Призраки Летучего голландца.

1916

ЗАКАТ

Розовые