Патрацкая Наталья
«Стихотворения Часть 2»

Вам не прожить без неких черт,

Что мне дала одна природа?

Что с вами, милый, объясни?

Или так действует погода?

Плесни, для ясности, плесни,

Еще слова, под липой грезы,

Еще один виток судьбы,

Ты говори, ты мне дороже,

И нас не вяжет нервный быт.

Слова любви, в твоем признанье,

Слова и веры, и добра,

Как мимолетное свиданье,

Все может выплеснуть, до дна!

Не греет, греет, вот, теплее,

Мне стало вдруг от ваших слов,

От нежных слов иду к дисплею,

Несу словесный свой улов.

Весельчаки трудолюбивы,

Живут подольше всех мужчин,

На них несчастья прут лавиной,

У них проблем нет, нет причин

Жить, унывать, и нет им дела,

До всех проблем. Работа – все.

Вот это истины дилемма.

У них вся жизнь, как в теннис – сет.

В молебском диком треугольнике,

Где красота земной коры,

не скажут, слово о покойнике,

где не сносил он головы.

Гонялся там за облаками,

Искал средь них он НЛО,

Совсем седой, а не с висками,

Не стриженный был наголо.

Знавала Толю почтальонка,

Шалаш стоял, где сеновал,

Она была почти девчонка,

Он людям лекции читал.

Он собирал людей поляны,

Среди уральской красоты,

На почтальонкиной делянке,

Мышам закручивал хвосты.

Они его там донимали,

От гнуса пухла голова,

Он слеп с подземным поддувалом,

И людям нес одни слова.

Его снабжали лишь картошкой,

Туристы сбрасывали хлам,

Он жизнь свою в лесу итожил,

Но не был он по жизни хам.

Проходят годы чередою,

Исчез мужик в рассветной мгле,

На сенокосе нет удоя,

И все растаяло, как в тьме.

Он в землю врос, иль все же выжил?

О том молва не говорит,

Молебки слепок сердцем выжег,

И гордой памятью горит.

Не верю я, что он бессмертен,

Не верю я, что не живой,

Растет его земная смена…

А может он лежит больной?

Лилии увяли

И засохли розы,

Высохли и стали,

Словно лист в морозы.

С ними настроенье

Блекнет исчезая,

Съемка я печенье,

Коли нет уж саек.

От еды не долго,

Радость мельтешила,

В мыслях больше толку,

И стихи – вершина.

Напишу вновь стих я,

Погрущу на строчке,

Смотришь, дрема стихла,

Я сижу в сорочке.