Эренбург Илья
«Стихи»

Над трубами пернатые пилоты,

И возле шлака яркий курослеп.

А женщина младенца грудью кормит,

Нема, приземиста и тяжела,

Не помышляя о высокой форме,

О торжестве расчета и числа.

Мне не предать заносчивого века,

Не позабыть, как в огненной ночи

Стихии отошли от человека,

И циркуль вывел новые лучи.

Но эта мать, и птицы в поднебесье,

И пригорода дикая трава -

Все удивительное равновесье

Простого и большого естества.

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Где камня слава, тепло столетий?

Европа – табор. И плачут дети.

Земли обиды, гнездо кукушки.

Рассыпан бисер, а рядом пушки.

Идут старухи, идут ребята,

Идут на муки кортежи статуй,

Вздымая корни, идут деревья,

И видно ночью – горят кочевья.

А дом высокий, как снег, растаял.

Прости, Европа, родной Израиль!

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Тяжелый сумрак дрогнул и, растаяв,

Чуть оголил фигуры труб и крыш.

Под четкий стук разбуженных трамваев

Встречает утро заспанный Париж.

И утомленных подымает властно

Грядущий день, всесилен и несыт.

Какой-то свет тупой и безучастный

Над пробужденным городом разлит.

И в этом полусвете-полумраке

Кидает день свой неизменный зов.

Как странно всем, что пьяные гуляки

Еще бредут из сонных кабаков.

Под крик гудков бессмысленно и глухо

Проходит новый день – еще один!

И завтра будет нищая старуха

Его искать средь мусорных корзин.

А днем в Париже знойно иль туманно,

Фабричный дым, торговок голоса,Когда глядишь, то далеко и странно, Что где-то солнце есть и небеса.

В садах, толкаясь в отупевшей груде,

Кричат младенцы сотней голосов,

И женщины высовывают груди,

Отвисшие от боли и родов.

Стучат машины в такт неторопливо,

В конторах пишут тысячи людей,

И час за часом вяло и лениво

Показывают башни площадей.

По вечерам, сбираясь в рестораны,

Мужчины ждут, чтоб опустилась тьма,

И при луне, насыщены и пьяны,

Идут толпой в публичные дома.

А в маленьких кафе и на собраньях

Рабочие бунтуют и поют,

Чтоб завтра утром в ненавистных зданьях

Найти тяжелый и позорный труд.

Блуждает ночь по улицам тоскливым,

Я с ней иду, измученный, туда,

Где траурно-янтарным переливом

К себе зовет пустынная вода.

И до утра над Сеною недужной

Я думаю о счастье и