Эренбург Илья
«Стихи»

На плече, как на голландской трубке,

Выгрызая черное клеймо?

И на Красной площади готовят

Этот теплый корабельный лес -

Дикий шкипер заболел любовью

К душной полноте ее телес.

С топором такою страстью вспыхнет,

Так прекрасен пурпур серебра,

Что выносят замертво стрельчиху,

Повстречавшую глаза Петра.

Сколько раз в годину новой рубки

Обжигала нас его тоска

И тянулась к трепетной голубке

Жадная, горячая рука.

Бьется в ярусах чужое имя.

Красный бархат ложи, и темно.

Голову любимую он кинет

На обледенелое бревно.

Январь 1922

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Уж рдеет золотой калач.

И, самогона ковш бывалый

Хлебнув, она несется вскачь

По выжженному буревалу.

И, распластавшись у порога,

Плюет на выцветший кумач.

И кто поймет, что это плач

Страны, возревновавшей Бога?

Стояли страдные года.

И кто простит простой и грубой,

Что на нее легли тогда

Его прикушенные губы?

Среди созвездий сановитых

Вот новая сестра – Беда.

И Вифлеемова звезда -

Ее разбитое корыто.

Январь 1922

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

О, дочерь блудная Европы!

Зимы двадцатой пустыри

Вновь затопляет биржи ропот,

И трубный дых, и блудный крик.

Пуховики твоих базаров

Архимандрит кропит из туч,

И плоть клеймит густым нагаром

Дипломатический сургуч.

Глуха безрукая победа.

Того ль ты жаждала, мечта,

Из окровавленного снега

Лепя сурового Христа?

И то, что было правдой голой,

Сумели вымыслом обвить.

О, как тоски слабеет молот!

О, как ржавеет серп любви!

От Господа-Заимодавца

До биржевого крикуна -

И ты, презревшая лукавство,

Лукавить вновь обречена.

Но всё ж еще молчат горнисты – Властители и мудрецы,Что если жара новый приступ Взнесет Кремлевские зубцы?

Так в Октябре узревший пламень -

Строителя небывший лик -

Не променяет новый камень

На эти ризницы земли.

Январь 1922

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Ты Канадой запахла, Тверская.

Снегом скрипнул суровый ковбой.

Никого, и на скрип отвечает

Только сердца чугунного бой.

Спрятан золота слиток горячий.

Часовых барабанная дробь.

Ах, девчонки под мехом кошачьим

Тяжела загулявшая кровь!

Прожужжали мохнатые звезды,

Рукавицей махнул и утих.

Губы пахнут смолой и морозом.

От любви никому не уйти.

Санки – прямо в метельное небо.

Но нельзя оглянуться назад,

Где всё ближе и ближе средь снега

Кровянеют стальные глаза.

Дух глухого звериного рая

Распахнувшейся шубкой обжег.

А потом пусть у стенки