Эренбург Илья
«Стихи»

Да разве им хоть так, хоть вкратце,

Хоть на минуту, хоть во сне,

Хоть ненароком догадаться,

Что значит думать о весне,

Что значит в мартовские стужи,

Когда отчаянье берет,

Все ждать и ждать, как неуклюже

Зашевелится грузный лед.

А мы такие зимы знали,

Вжились в такие холода,

Что даже не было печали,

Но только гордость и беда.

И в крепкой, ледяной обиде,

Сухой пургой ослеплены,

Мы видели, уже не видя,

Глаза зеленые весны.

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Самоубийцею в ущелье

С горы кидается поток,

Ломает траурные ели

И сносит камни, как песок.

Скорей бы вниз! И дни, и ночи,

Не зная мира языка,

Грозит, упорствует, грохочет.

Так начинается река,

Чтоб после плавно и лениво

Качать рыбацкие челны

И отражать то трепет ивы,

То башен вековые сны.

Закончится и наше время

Среди лазоревых земель,

Где садовод лелеет семя

И мать качает колыбель,

Где день один глубок и долог,

Где сердце тишиной полно

И где с руки усталый голубь

Клюет пшеничное зерно.

Русская советская поэзия. Сборник стихов. 1917-1947.

Москва: Художественная литература, 1948.

Все за беспамятство отдать готов,

Но не забыть ни звуков, ни цветов,

Ни сверстников, ни смутного ребячества (Его другие перепишут начисто).

Вкруг сердцевины кольца наросли.

Друзей все меньше: вымерли, прошли.

Сгребают сено девушки веселые,

И запах сена веселит, как молодость:

Все те же лица, клятвы и слова:

Так пахнет только мертвая трава.

Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Морили прежде в розницу,

Но развивались знания.

Мы, может, очень поздние,

А, может, слишком ранние.

Сидел писец в Освенциме,

Считал не хуже робота -

От матерей с младенцами

Волос на сколько добыто.

Уж сожжены все родичи,

Канаты все проверены,

И вдруг пустая лодочка

Оторвалась от берега,

Без виз, да и без физики,

Пренебрегая воздухом,

Она к тому приблизилась,

Что называла звездами.

Когда была искомая

И был искомый около,

Когда еще весомая

Ему дарила локоны.

Одна звезда мне нравится.

Давно такое видано,

Она и не красавица,

Но очень безобидная.

Там не снует история,

Там мысль еще не роздана,

И видят инфузории

То, что зовем мы звездами.

Лети, моя любимая!

Так вот оно, бессмертие,Не высчитать, не вымолвить, Само собою вертится.

Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия,