Никитин Олег Викторович
«Рассказы и стихи»

– Он тоже платный, – скривился один из рабочих и вынул из-за спины электродрель, которую тотчас включил: сверло диаметром около двух сантиметров живо завертелось перед глазами писателя. «Как он подвел к ней питание?» – озадаченно подумал одинокий посетитель подвала. Второй плотник достал из-за пазухи бензопилу и демонстративно и как-то по-лихачески завел ее, обдав Улина облачком токсикоманского дымка.

– Грязь ты дорожная, а не писатель! Упился своей вонючей отравой! – брезгливо сказал он, нацеливаясь Улину на шею. – Наркоман паршивый.

– Гордись, ты станешь первой жертвой нашей банды маньяков, – кровожадно гавкнул обладатель электродрели. – Гроб для тебя уже готов.

– Собственно, тебя как зовут-то? – без всякого любопытства спросила его Ада. – Я имею ввиду, на самом деле? А то наплел тут.

Медленно сползая на бетонный пол в бесплодной попытке спрятаться под столом, он посмотрел назад и увидел сразу и деревянный кособокий ящик вместо подиума, и обоих плотников, готовых вонзить в него свои орудия труда. И все же он успел выдавить из себя последнее слово:

– Никто.

Девушка совсем не походила на убийцу – ни простого, ни наемного. Однако Ивана Григорьевича Патрушева, следователя окружного управления, это не смущало, он свято верил в непознаваемость женщин. Каждодневно общаясь с подозреваемыми и преступниками, свидетелями и просто коллегами, он с полным основанием полагал, что не имеет права доверять собственным глазам. Про эмоции и говорить нечего.

А сидела перед ним самая обыкновенная студентка, судя по паспорту, имеющая постоянную прописку в какой-то Кедровке Озерского района, соседней области. Тушь с ее редких ресниц, расплавленная истерикой, пятнами покрывала широкое веснушчатое лицо.

– Что же Вы, Настасья Сергеевна, в своем областном центре не учитесь? – спросил Иван Григорьевич. Свидетели преступления уже ушли, оставив ему веские, размером в три страницы показания. – Все-таки к дому поближе.

– Я не виновата, – в тысячный раз всхлипнула девушка.