Филип Сидни
«Астрофил и Стелла»

(И стала грудь для вздоха слишком тесной):

В трясине грешных мыслей тонет честный

8 Порыв души, и даже смерть - обман?

Но если грех мне формирует нрав,

Скрепляет правдой слово и деянье,

Страшась позора, за позор воздав,

Он верностью венчает воспитанье.

И если грех - Любви святое чудо,

14 То я вовеки грешником пребуду.

перевод И. Озеровой

Сонет 15

О ты, лелеющий любой ручей,

Любой родник парнасской древней кручи,

Любой цветок, невзрачный и колючий,

4 Суешь в свою строку, любой репей.

По способу ученых рифмачей

Ведешь ты строй грохочущих созвучий

И мертвого Петрарки стон певучий

8 Мешаешь с треском выспренних речей.

Ступив на этот путь, свершаешь промах,

Раскаешься в украденных приемах,

В них чувства нет, в них нет живой души.

Но если ты творишь не для забавы,

Но если хочешь стать питомцем Славы,

14 Взгляни на Стеллу, а потом пиши.

перевод А. Ревича

Сонет 16

Так создан я, что за собой влекли

Меня красавицы, как самоцветы,

Бурлящий дух мой попадал в тенеты,

4 Которые Любовью нарекли.

Но языки огня меня не жгли,

Мне боли страсть не причиняла эта,

И я решил, что неженки наветы

8 На страсть из-за царапин навлекли.

Я с этим львенком лишь играл, пока

Мои глаза (на счастье, на беду ли?)

Узрели Стеллу. Сломана строка,

Ее глаза мой мир перевернули.

Теперь с Любовью мы накоротке

14 Она как яд в отравленном глотке.

перевод И. Озеровой

Сонет 17

Эрот разгневал собственную мать:

Ослаб от нег любовный пыл Ареса,

Но в бога стрел не стал метать повеса,

4 В мехи пустые прежний жар вливать.

Юнец-то знал: Ареса не сдержать,

Коль разум скроет ярости завеса,

И мать сломала стрелы у балбеса,

8 Сломала лук, а он - давай рыдать.

Но сжалилась над ним Природа-бабка,

Две брови Стеллы в луки превратив;

Из острых взглядов вышла стрел охапка.

О, как он прыгал,