Кальдерон Педро
«Чистилище святого Патрика»

Под знаменем Эстефано, в рядах

Французских; и однажды в жаркой схватке

Так отличился я, что сам король

За храбрость дал мне чин знаменоносца.

Не стоит говорить тебе о том.

Как оправдал его я ожиданья.

Я был осыпан знаками отличья.

И раз, когда вернулся в Перпиньян,

Зашел я в кордегардию и, в карты

Играя, из-за вздора я ударил

Сержанта, капитана умертвил

И ранил трех еще среди игравших

На крики их толпой сбежались стражи,

Я бросился в один соседний храм.

Какой-то сыщик стал мне на пороге,

И тотчас был убит средь злодеяний

И доброе я дело совершил

Да воспомянет Бог о нем на небе!

Я выбежал за стены городские,

И в чистом поле дали мне приют

В обители священной инокини

И там в уединении я жил

Спокойно, мирно, между тех монахинь

Одна была из родственниц моих,

Она то и сочла священным долгом

Взять на себя такое попеченье

Но сердце у меня, как василиск.

Весь этот мед в отраву превратило

От света благодарности меня

Швырнуло к вожделению, и встало

Желание, - чудовище, чья пища

Все то, что невозможно, - яркий пламень,

Что хочет ярче вспыхнуть, если ты

Его задуть захочешь, - раб лукавый.

Убийца господина своего,

Желанье, говорю я, в человеке.

Что презирая Бога и людей,

Чудовищное любит потому лишь.

Что вот оно чудовищно, - и ужас,

Как самый ужас, любит. Я дерзнул...

Но только что до этого дойду я

В своем воспоминаньи, государь.

Душой моей смущение владеет,

Мой голос умолкает, звук его

Печально замирает на устах,

И сердце разрывается на части,

Ему как будто душно там в груди,

И волосы встают от страха дыбом,

Как будто я средь сумрачных теней,

И, весь исполнен смутных колебаний,

Я рассказать тебе не в силах то,

На что хватило мужества, чтоб сделать.

Ну, словом, в этом гнусном преступленья

Так много омерзительных