Лохвицкая Мирра Александровна
«Полное собрание стихотворений»

Я обниму тебя так крепко, что тоска,

Сжимавшая мне грудь в отчаянье разлуки,

Утихнет и замрет, и будет далека,

И будут мниться сном пережитые муки.

Я обниму тебя так жарко, что сильней

Не станет жечь огонь негаснущий Эреба,

Который ждет меня за счастье этих дней,

За то, что для тебя я отреклась от неба.

Я обниму тебя так нежно, что в раю

Святые ангелы, из выси недоступной

Взирая на любовь безмерную мою,

Не назовут ее нечистой и преступной!

1896–1898

В моем незнанье – так много веры

В расцвет весенний грядущих дней;

Мои надежды, мои химеры,

Тем ярче светят, чем мрак темней.

В моем молчанье – так много муки,

Страданий гордых, незримых слез,

Ночей бессонных, веков разлуки,

Неразделенных, сожженных грез.

В моем безумье – так много счастья,

Восторгов жадных, могучих сил,

Что сердцу страшен покой бесстрастья,

Как мертвый холод немых могил.

Но щит мой крепкий – в моем незнанье

От страха смерти и бытия.

В моем молчанье – мое призванье,

Мое безумье – любовь моя.

1898–1900

Мой светлый замок так велик,

Так недоступен и высок,

Что скоро листья повилик

Ковром заткут его порог.

И своды гулкие паук

Затянет в дым своих тенет,

Где чуждых дней залетный звук

Ответной рифмы не найдет.

Там шум фонтанов мне поет,

Как хорошо в полдневный зной,

Взметая холод вольных вод,

Дробиться радугой цветной.

Мой замок высится в такой

Недостижимой вышине,

Что крики воронов тоской

Не отравили песен мне.

Моя свобода широка,

Мой сон медлителен и тих,

И золотые облака,

Скользя, плывут у ног моих.

1898–1900

Мне снилось – мы с тобой дремали в саркофаге,

Внимая, как прибой о камни бьет волну.

И наши имена горели в чудной саге

Двумя звездами, слитыми в одну.

Над нами шли века, сменялись поколенья,

Нас вихри замели в горячие пески;

Но наши имена, свободные от тленья,

Звучали в гимнах страсти и тоски.

И мимо смерть прошла. Лишь блеск ее

воскрылий

Мы видели сквозь сон, смежив глаза свои.

И наши имена, струя дыханье лилий,

Цвели в преданьях сказочной любви.

1898–1900

Резнею кровавой на время насытясь,

Устали и слуги, и доблестный витязь

И входят под своды обители Божьей,

Где теплятся свечи Господних подножий.

И с кроткой улыбкой