Некрасов Николай Алексеевич
«Полное собрание стихотворений. Том 1»

Как будто бы два дьявола

Уселись в колесах…

Но здесь я закалякался,

А дома ждет жена;

Ну, как бы я не всплакался:

Задорлива она!

Живу в Грязной покудова,

Не плачу ни о чем;

А в Псков меня отсюдова

Не сманят калачом.

Мне здешнее правительство

Оказывает честь:

В газеты, с местом жительства,

Меня велело внесть;

Чин, имя и фамилия -

Всё внесено в столбец.

Ведь это значит – в силе я,

Каков я молодец?..

Итак – мое почтение!

Готовый быть по гроб

У вас во услужении

(Феклист Онуфрич Боб)

Проснулась шумная тревога

С восходом радостного дня…

Стоят у царского чертога

Четыре огненных коня.

Из камня искры огневые

Копытом мещут жеребцы,

Храпят и бьются; стремянные

Их крепко держат под уздцы.

Красуясь пышным одеяньем,

Сребром и золотом горя,

С нетерпеливым ожиданьем

Толпой придворные царя,

Его сотрудники лихие

В пирах, охоте и войне,

Во всём равно передовые,

Стоят на правой стороне.

Налево легкий штат царицы:

Прекрасный пол во всей красе;

В одежде праздничной девицы

В сомкнутой длинной полосе

Красивой выстроились цепью

И, засветив улыбкой взгляд,

Как в бурю небо с водной степью,

С противным строем говорят…

Вот рать! брадою Чернобога

Поклясться смело может свет,

Что побежденных ею много,

А победителя ей – нет!

Выходит царь. Ему подводят

Его любимого коня,

За ним жена и сын выходят,

И дочь – ясней младого дня;

Мила как юная Зимцерла,

Она улыбкой всех дарит -

И ряд зубов, белее перла,

Глаза и души ворожит.

Она заносит ножку в стремя -

Не смея духа перевесть,

Мужчин завистливое племя

Глазами радо ножку съесть;

Коня погладит ручкой ловкой -

Всем ручка видится во сне;

Шутя кивнет кому головкой -

И взоры всех в той стороне;

Посмотрит на кого сурово -

Тот и печален и угрюм;

Моргнет ли бровью, скажет слово -

В тупик поставит самый ум.

И наши деды знали толк

Ценить поэзию правдиво:

Был у Плениры целый полк

Рабов влюбленных – и не диво!..

К нам по преданиям дошло,

Переходя от деда к внуку,

Что тот, презреньем ввержен в муку,

Весь век страдал; того сожгло

Одной улыбкой благосклонной;

Тот, говорун неугомонный,

От изумленья онемел,

Когда ей в очи поглядел…

Куда же