Гейне Генрих
«Атта Тролль»

Светлый бог красавиц будит,

Озаряет, изумленный,

Их нагую красоту.

До зари с Ласкаро встал я

На охоту за медведем.

Долго шли и ровно в полдень

Вышли мы на Pont d'Espagne,-

Мост, из Франции ведущий

В землю варваров на запад,

В землю варваров-испанцев,

Лет на тысячу отставших.

Лет на тысячу отставших

От Европы современной.

Немцы, варвары востока,

Лишь на сотню лет отстали.

Робко медлил я покинуть

Землю Франции святую,

Эту родину свободы

И любимых мною женщин.

На мосту сидел испанец,

Музыкант в плаще дырявом;

Нищета гнездилась в дырах,

Нищета из глаз глядела.

Струны старой мандолины

Он терзал костлявым пальцем.

Эхо в пропасти, дурачась,

Передразнивало звуки.

Часто вниз он наклонялся,

И, смеясь, глядел он в пропасть,

И бренчал еще безумней,

И такую пел он песню:

"У меня ли в сердце -- столик,

Золотой есть хитрый столик.

Чистым золотом сверкают

Золотых четыре стула.

И сидят четыре дамы,

Золотой убор на каждой.

И играют дамы в карты.

Всех обыгрывает Клара.

Обыграет -- и смеется.

Ах, в моем ты сердце, Клара,

Вечно в выигрыше будешь:

Все ты козыри взяла".

Я прошел, подумав: "Странно!

Почему поет безумье

На мосту, соединившем

Мир испанский и французский?

Иль оно для наций символ

Их идейного общенья,

Иль бессмысленный заглавный

Лист народа своего?"

Только ночью добрались мы

До гостиницы убогой,

Где, дымясь в кастрюле грязной,

Грелась ollea potrida.

Там вгусил я и гарбанцос,

Тяжких, твердых, словно пули,

Несваримых и для немца,

Что на грузных клецках вскормлен.

Но кровать затмила кухню:

Вся наперчена клопами!

Меж врагами человека

Злейший враг -- ничтожный клоп.

Лучше бешеная ярость

Тысячи слонов, чем злоба

Одного клопа дрянного,

Что в постели притаился.

Не ропща, ему отдаться

На съеденье -- очень тяжко.

Раздавить его -- от вони

Не уснешь потом всю ночь.

Да, страшней всего на свете

Битва с неприметным гадом,

Для которого оружьем

Служит вонь, --