Гейне Генрих
«Атта Тролль»

Где ни деревца, ни дрожек.

Грыжа ль прорвалась у туч?

(Мог бандаж набрюшный лопнуть.)

Но такого ливня с градом

Не видал Ясон в Колхиде.

"Зонтик! Тридцать шесть монархов

За один-единый зонтик

Отдаю гуртом!" -- кричал я,

А с меня лилась вода.

Утомленные смертельно,

Раздраженные и злые,

С видом мокрых псов пришли мы

Поздно ночью в дом Ураки.

Ведьма, сидя у огня,

Мопса толстого чесала,

Но, как только мы явились,

Псу дана была отставка.

Занялась Урака нами.

Приготовила мне ложе,

Развязала эспардильи -

Неудобнейшую обувь,

Помогла стянуть мне куртку

И прилипнувшие брюки.

Так болван иной прилипнет

Со своей дурацкой дружбой.

"Шлафрок! Тридцать шесть монархов

За сухой и теплый шлафрок!" -

Закричал я. Пар валил

От моей рубашки мокрой.

Весь дрожа, стуча зубами,

Постоял я перед жаром

И, в тепле размякнув сразу,

Опустился на солому.

Сон не шел. Глядел я, жмурясь,

Как раздела ведьма сына.

Села с ним к огню и молча

Полуголого к себе

Положила на колени.

Мопс пред ней на задних лапах

Встал, -- в передних очень ловко

Он держал горшочек с зельем.

Из горшка взяла Урака

Красный жир и стала жиром

Сыну мазать грудь и ребра,

Мазать быстро и поспешно.

Терла, мазала, жужжала,

Убаюкивала сына,

И, потрескивая странно,

В очаге шумело пламя.

Словно труп, костлявый, желтый,

К лону матери приникнув,

Сын лежал и скорбным взором

Пред собой глядел недвижно.

Неужель он вправду мертвый -

Материнскою любовью,

Силой зелья колдовского

Оживленный, бледный призрак?

Странный полусон горячки:

Тело -- как свинцом налито,

Ты лежишь пластом, но чувства

Напряглись невыносимо.

Этот душный запах зелий!

Я мучительно старался

Вспомнить, где его я слышал,

Но припомнить был не в силах.

Этот вой и скрежет ветра

В очаге, как будто стоны

Душ измученных, -- казалось,

Голоса их узнавал я.

А потом, какого страха

Натерпелся я от чучел,

В ряд расставленных на полке

Над моею головою!

Хищно, медленно