Бурдонов Игорь
«Ритуальные числа»

Самый дикий цветок из сада культуры. Самый культурный цветок на лугах земли.

Хризантему рождает осенняя луна - ледяная планета поэтов.

Вой одинокого волка не слышен ли в этой песне? Луны половина постели. Немолодость женщины. Ужас мальчика со скрипкой в руке.

Математически рассчитано холодное совершенство линий. Непредсказуемо дико неистовство танца движений.

В огромном ли каменном зале у огня родового камина или в маленькой комнатке у дрожащего язычка свечи, тепло ледяной хризантемы греет души мужчин и женщин, обещая что-то более важное, чем невозможно далёкое лето и вовсе несуществующая весна.

И только ближе к началу времён, когда свечу зажигали для продолжения разговора с другом, а ещё чтобы допить вино, лепестки хризантемы плавали в винных чашах и не были покрыты инеем, как ныне покрыты инеем все пятнадцать веков танцующей хризантемы.

Высохших лепестков шелуха шелестит страницами книг в которых столь удивителен шелест шелухи душ древних мудрецов.

Юная девушка моего времени! Когда я дарю тебе цветок хризантемы, видишь ли ты в этих линиях складки одежд прекраснейших женщин такого долгого прошедшего времени?

Учёный философ моего просвещённого времени! Учитываешь ли ты в своих необычных расчётах и странных движениях слов мудрость танцующей хризантемы?

Господа военные люди! Сменив древний меч на ракеты и танки, сохранили вы честь хризантемы и стойкость нежного цветка?

Любимая! Возьми этот стебель. Ты видишь - он снова танцует в твоей руке.

СИРЕНЕВЫЙ СИРИН

На дереве синем сиреневый Сирин о вечной невесте стозвучную песню то жалобно плачет, то сладко поёт.

Взлетает до неба стрела или лебедь. Падёт на осоку копьё или сокол. То в губы целует, то в очи клюёт.

О вечной невесте прощальная песня как крик журавлиный с небесного клина, как уханье сов из оглохших лесов.

Про красные зори и чёрные грозы, про белое море и чёрные горы, про ясные взоры и