Бурдонов Игорь
«Ритуальные числа»

На берёзе воронье гнездо. Под берёзой красная трава. Снежный наст под солнцем сверкает-слепит. Неподвижен мир.

Чёрную сеть ветвей дубы раскинули на небе. Птицу-солнце терпеливо ловит январь-птицелов.

За оградой высоки сугробы. Расчистить дверь от снега поутру трудно старику.

Тёмным вечером с белою луной долгий разговор ведёт жёлтое окошко.

Подражание Тао Юань-мину

От знойного солнца

укрыться в городе негде. Горячие камни

последний отняли воздух. Хочу я подняться

в далёкие снежные горы, умыться холодной

и чистой водой водопада. Но разве могу я

уйти с государственной службы? Семья небольшая,

но чем-то кормиться надо. Отшельником стать,

разорвав все живые узы, я вовсе не в силах

жену и сынишку жалко. Вот и остаётся

завидовать смелым людям, не знающим этих

печальных забот и дум. Но странно порою

читать о веках минувших: неужто в то время

свободнее были люди?

ИЗ МОНОЛОГА ВОЕНАЧАЛЬНИКА ПЕРЕД НАПАДЕНИЕМ НА ЦАРСТВО, ОБРЕЧЁННОЕ НА ГИБЕЛЬ

"Неправо Небо, - думал он, когда несчастья шлёт на землю, и речи правильной не внемля, переступает свой закон.

И царству - гибель и позор. И предков рушится алтарь. И знать не хочет гордый царь. И мудрый покидает двор.

В полях забытых пыль клубится. Уходит истина из слов. И зверь уходит из лесов. И древних гор гранит крушится."

"Неправо Небо, - думал он, но воле Неба нет преграды." И войск своих собрав громады, он переходит рубикон...

В смутном чувстве рождаешься ты. Звучащее слово, страшась наготы, бежит в бормотанье и шёпот. Художнику чудится варваров топот, и кистью большою он прячет картину в безумии пятен, сплетении линий. Так хочется к людям иного наречья! Но новой разлукой становится встреча. Поскольку за тайной - не новая тайна, а скушное знание, знание-майна. И снова ты хочешь забыть и уйти, и хочешь найти совершенство пути. Забыты слова и заброшены кисти, и гаснут огни относительных истин. Но в