Мандельштам Осип
«Стихотворения (1908-1937)»

И свои-то мне губы не любы, И убийство на том же корню. И невольно на убыль, на убыль Равноденствие флейты клоню.

7 апреля 1937, Воронеж

***

Нереиды, мои нереиды, Bам рыданье - вода и питье. Дочерям среди зимней обиды Состраданье обидно мое.

***

Я к губам подношу эту зелень, Эту клейкую клятву листов, Эту клятвопреступную землю: Мать подснежников, кленов, дубков. Погляди, как я крепну и слепну, Подчиняясь смиренным корням; И не слишком ли великолепно От гремучего парка глазам? А квакуши, как шарики ртути, Голосами сцепляются в шар, И становятся ветками прутья И молочною выдумкой пар.

30 апреля 1937

***

Как по улицам Киева-вия Ищет мужа, не знаю чья, жинка, И на щеки ее восковые Ни одна не скатилась слезинка. Не гадают цыганочки кралям, Не играют в купеческом скрипки, На Крещатике лошади пали, Пахнут смертью господские липки. Уходили с последним трамваем Прямо за город красноармейцы, И шинель прокричала сырая: "Мы вернемся еще, разумейте!"

апрель 1937

95

***

Клейкой клятвой пахнут почки, Вот звезда скатилась, Это мать сказала дочке, Чтоб не торопилась.

"Подожди", - шепнула внятно Неба половина И ответил шелест скатный: "Мне бы только сына...

Стала б я совсем другою Жизнью величаться, Будет зыбка под ногою Легкою качаться.

Будет муж, прямой и дикий, Кротким и послушным, Без него, как в черной книге, Страшно в мире душном..."

Подмигнув на полуслове, Запнулась зарница. Старший брат нахмурил брови. Жалится сестрица

Bетер бархатный, крыластый Дует в дудку тоже, Чтобы мальчик был лобастый, На двоих похожий.

Спросит гром своих знакомых: "Bы, грома, видали, Чтобы липу до черемух Замуж выдавали?"

Да из свежих одиночеств Леса - крики пташьи, Свахи-птицы свищут почесть Льстивую Наташе.

И к губам такие липнут Клятвы, что, по чести, В конском топоте погибнуть Мчатся очи вместе.

Bсе ее торопят часто: "Ясная Наташа, Выходи,за наше счастье, За здоровье наше!"