Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Есенин Сергей Александрович
«Я, Есенин Сергей…»

Главная страница / Есенин Сергей Александрович «Я, Есенин Сергей…»
лошадей, подняв оглобли, притыкали накрытые веретьями телеги.


В это утро к Кареву пришел Филипп и стал звать на покос.


– А я и работника не наймал, – говорил он, улыбаясь издалека. – На тебя надеялся… Ты не бойся, нам легко будет, на семь душ всего; а ежели Кукариху скинуть – и того меньше…


Карев весело поднял голову и всадил в дровосеку топор.


– А я уж вилы готовлю.



Филипп по порядку отыскал четвертную стоянку и завернул на край.


У костра с каким-то стариком сидел Карев и, подкладывая плах, говорил о траве.


– Трава хорошая, – зашептал Филипп, раздувая костер. – Один медушник и кашка.


– А по лугам один клевер, – заметил старик. – И забольно так по впадинам чесноком череда разит.


Небо щурилось и морщилось. В темной сини купола шелестели облака.


Мигали звезды, и за бугром выкатывался белый месяц.


Где-то замузыкала ливенка, и ухабистые канавушки поползли по росному лугу.


Милый в ливенку играет,Сам на ливенку глядит,А на ливенке написано:В солдатушки итить.

Карев пил из железной кружки чай и, обжигая губы, выдувал колечко.


Пели коростели, как в колотушку, стучал дупель, и фыркали лошади.


Филипп постелил у костра кожух, накрылся свиткой и задремал.


Старик, лежа, согнув кольцом над головой руки, отсвистывал носом храповитую песню, и на шапку его сыпался пепел.


Карев на корточках вполз в шалаш и, не стеля, бросился на траву.


Зарило.


– У… роса-то, – зевнул Филипп, – пора будить.


Было свежо и тихо. Погасшие костры светились неподмоченной золой.


– Костя… а Кость… – трепал он за ногу. – Кость…


Карев вскочил и протер глаза. Во рту у него было плохо от вчерашней выпивки, он достал чайник и стал полоскать.


– Ого-го-го… вставать пора, – протянулось по стоянке.


Филипп налил брусницы водой, заткнул клоком скошенной травы и одну припоясал, свешивая на лопатку, сам, а другую подал Кареву.


Косы звякнули, и косари разделились на полувыти.


– Наша вторая полувыть, – подошел к Филиппу вчерашний старик. – Меримся, кому от краю.


Филипп ухватился за окосье, и стали перебираться руками.


– Мой конец, – сказал старик, – мне от краю.


– Ну, а моя околь, – протянул Филипп, – самая удобь. Бабы лучше в чужую не сунутся.


– Бреди

Назад  

стр.291

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.291

  Вперед