Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Прашкевич Геннадий Мартович
«Большие снега»

Главная страница / Прашкевич Геннадий Мартович «Большие снега»
в поле утреннем,в расползающейся мгле,белым инеем припудренный,я лежу, припав к земле.И на все четыре стороныгоризонт горит в огне.Так зачем же злые вороныдушу выклевали мне?
Над переводами стихов

Н. Гацунаеву


Я слишком точен, надо бы сначалапереписать сей гладкий перевод,чтоб дымом пахло, чтоб над гладью водревел, дымя, старинный пароходи нашу барку ветхую качало.И чтоб он уходил не навсегда,как слово неудачное уходит.Чтоб вечно плыл. И чтоб на пароходеревели гонги важные, и в ходеречитатива плавилась звезда.Но как мне передать Луны томленье?Как выведать извилины корней?Чтоб прямо в песне (в песне! не над ней!)звучало утешительное пенье.И к дьяволу все то словотворенье,что якобы творения важней!Не знаю. Бьюсь. Восход поэта тёмен.Как угадать, кто гений, кто трепач?Переводи. Не думай о Хароне.Переводи. Ведь ты не на пароме.Ведь сердце перевода – это плач.
Малайские строфы
Илистые прыгуны возятся в водах отлива,Малаккский пролив придавлен тысячетонной жарой,в небе беззвучном оранжево-огненный рой —атомный взрыв, прожигающий чрево мира.Дикие, высветленные, обесцвеченные края,косоугольные джонки скользят над бездонной рябью,голый утес поднимается, как корабль,только все это, думаю, зря.Боже, как странно, как долго стоят года,сердце сосет злая рыжая дымка,если тут что-то и движется, то, конечно, только вода —тысячетонная невидимка.Воздух горчит, как соль. Видно, и впрямь поракаждую тварь разъять, как встарь, поделить на пары.Огненный рой. Пожар. Ослепляющая жара.Но пух тополей…Деревянные тротуары…
Памяти Ю. М. Магалифа
Юрий Михайлович мне говорит:«Водки, пожалуйста, Гена, налейте».Тянет желудок, сердце болит,в окнах не море, не Родос, не Крит,окна распахнуты в палеолит.
А Пан играет на флейте.
Серый забор и «скворешник» над ним.«Водочки, Гена, не пожалейте».Чад переклички, лагерный дым,нимб над колючкой – сияющий нимб.«В лагере легче трубить молодым».
А Пан играет на флейте
Юрий Михайлович жмурится: «СъемЭту сосиску, а вы мне подлейте».Жизнь коротка, перегружен модем,бездна крутящихся в памяти тем,дымный безбожный далекий Эдем.
А Пан играет на флейте.
Десанке Максимович
Я хочу любить тебя, как любил утро и море —когда я любил.Как любил утренний кофе, и запах смолы на ладонях, и вкус поцелуя —когда я
Назад  

стр.62

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.62

  Вперед