«За урожай»

— Лесу-у! Лесу давайте, ячменна кладь! Настя, плохо робит твое звено. Мои старики рогожу плести тебе собираются.

Вспотевшая, разгоряченная работой Настя торопит свою бригаду:

— Бабоньки, поживей! Слышите, Ячменна кладь расходился на берегу.

— Пусть поорет, родимчик не хватит, — отвечали женщины. — Мы ему подготовим порцию...

А сами катят бревешки к берегу, в воду, смотрят, как их подхватывает бурная вода и мчит вниз, перевертывая на камнях.

— Ловите наши корабли да садите в свои рогожные кули, — кричат женщины, заливаясь радостным смехом. — Сейчас мы вам нагоним жару.

Лес начинает грудиться у гусениц перевернутого трактора. Старики бредут выше колен по воде, с размаху втыкают топоры в бревна и ведут их к берегу. Плотники уже не успевают за женщинами. Лес копится у преграды, растет, нагромождается горой, его трудно выбирать из кучи и Яков Горшенин снова вылезает на берег:

— Настя, ты что, ячменна кладь, гонишь без передыху, погоди спущать бревна! Ого! Чуешь?

— Ага, пардону запросили!

— Сдаются, — торжествующе заговорили женщины.

Обтирая подолом лоб и пряча под косынку мокрые прядки волос, Настя, шутя, командует:

— Бабы, закуривай!

Подходит Тагильцев с топором в руке, садится рядом с Настей на поваленное дерево и ласково спрашивает:

— Устала?

Щеки и уши у Насти пылают, видать, женщина загорелась на работе.

— Да, нет, не очень, — отвечает она.

— Ты молодец, Настенька. Знаешь, сколько вы уже сделали?

— Сколько?

— На полмоста лесу навалили. Честное слово! Если так дело пойдет — сегодня можно сделать заготовку всего леса. Я подсчитал. Подрубку деревьев я уже закончил, сейчас начну помогать вам валить хлысты. Давайте поднажмем, поднажмем, И тогда, пожалуй, завтра к вечеру с мостом разделаемся. Это уже будет невиданный успех, об этом, пожалуй, в газете напишут про наш колхоз, про героические дела наших людей. И вдруг эта газета попадет к товарищу Сталину, он прочитает,