Зинатуллин Альберт
«Эпистолярий»

 ИЗ РОССИИ *

 ***

 Ты думаешь, может быть, что я прощу тебе, Лютер?

Даже не думай: беззубый, хромой или лысый,

В цветке наслаждений, в мгновенье до гибели лютой

Я не забуду балтийские горькие брызги...

Карл Циммерман! Огородник! Святой человек!

Помнишь, как он обстоятельно нюхал колбаски?

Потом мы гуляли в саду, полном мошек и нег,

Потом я проснулся под чьи-то обидные ласки.

...Страшное дело застрять у тебя на пирушке! -

Кричишь "погоняй", а у нас вместо кучера - лоцман!

Славную штуку ты выкинул с нами, голубчик,

Выкинув нас под угрюмое русское солнце.

Я не забуду, как волны дрались с облаками!

Всех рвало куда-нибудь: Карла на родину рвало,

Парус на волю, посудину нашу на камни,

Шкипера - в море! И только меня где попало...

Я ко всему был готов! Но в Россию я не собирался!.. 

Я не ищу ни богатства, ни бога, ни бури.

И для того ли, голубчик, душою к тебе привязался -

Чтобы болтаться, привязанным к мокрой бандуре?..

Во-первых, бумаги! Ты что, издеваешься, Лютер?

Ты сам это выдумал? Нет? Подучил тебя кто-то?

Лекарь по имени... (как ведь язык повернулся?)

А Карл ван дер Меер? - вообще ни в какие ворота!

Одних подорожных исправить хлебнули мы сраму -

Подьячий с подьячим хихикали: что мы за личность?

"Дак, лекарь... (понятно, што лечим), а этого карлу

Иваном... Дерьмеевым, значит, по-нашему кличут?"

Но это все после. Пока же нас море качало

Огромной, ослепшей, пустой голубиною стаей,

Которая мчится сквозь нас… И домчаться не чая,

Ныряет в ключицы, в ключицах глаза оставляя.

Как мы попали в Архангельск - не знаю!.. В подзорные трубы

Бутылок наш лоцман глядел напряжённо, пока они были!

Мы тоже глядели... И где-то, наверно, под утро

Я берег увидел! И понял:

вот