Зинатуллин Альберт
«Эпистолярий»

....................................................................................

Руки велел оторвать мне по самые ноги!

Вместе с ноздрями. И на кол надеть, что осталось...

В общем, ты понял! В окошко мне видно немного,

Разве что небо. И то только самую малость...

Но малость настолько щемящую сердце, настолько

Прекрасную! Знаешь, размер не имеет значенья,

Великое - это пустяк, пустяку придающий величье,

Тот самый, от веку Ничто превращающий в Нечто

И Нечто в Ничто... ни хрена себе фразочка вышла.

Да, в общем-то, все как-то вышло, мой Лютер, ни к черту!

Одна только радость, что Карла ко мне подсадили.

Он, правда, молчит и молчит уже месяц четвертый...

...В крепкую осень особенно синее небо,

В зябком пространстве кричит журавлиная стая...

Утречком дождик, а к вечеру, точно, зарежут, -

Шутил мужичок, нас во дворик тюремный впуская,

В крепкую осень, в особенно синее небо...

Карл все смотрел и смотрел на летящую стаю,

Плакал... И вдруг - замахал и захлопал руками

Себя по бокам, по бокам! И подпрыгнул!.. и плакал...

Прижавшись в осеннюю грязь - как мы оба кричали!

... я кричал не от боли, и не от любви, милый Лютер!

Не оттого, что "прекрасна весна на границе",

Не оттого, что "Флоренция пробует лютню",

А Карл все кричит и едва различается лютня...

Не оттого, что беда мне с моею водою,

Не оттого, что уже и не жажду прощенья,

Не оттого, что за взглядом Ее мимолетным...

Не оттого, что глаза у Нее золотые! -

Что мне увидится, если я взгляд Ее встречу?

Как утолить навсегда ненавистную жажду?

Кто станет пить мою старую, затхлую воду?

"Ту, что в пустыне!.." Но эту я вылил на Карла.

Он замолчал... Ты такой тишины и не слышал! -

С каждым растущей сюда приближавшимся шагом.

Звякает ключ... Поболтать бы, да видно, пора мне.

Вот