Мистраль Габриэла
«Избранная проза»

На свете нет мелодий более нежных, чем исполняемые главным в мире музыкантом, -- это нескончаемые звуки твоих колыбельных песен, мама: и самые трепетные ростки моей души зарождались в моменты, когда ты так сладостно баюкала меня...

Укачивая меня, ты всегда напевала, -- это были не стихи, а твои шутливые, ласковые словечки. В своих песенках ты называла предметы, явления того мира, в который мне предстояло войти: холмы, людей, различные деревья и фрукты, букашек и бабочек в поле -- ты хотела, чтобы дочь уютно чувствовала себя в этом мире, поэтому и стремилась познакомить ее со всеми земными существами -- членами будущей семьи...

Так я постепенно входила в прекрасный, но и жестокий мир, твою вселенную, -- и не существует ни одного слова, обозначающего какой-то предмет или событие окружающего мира, о котором ты бы мне не поведала.

Пришедшие после тебя лишь повторяли те прекрасные слова, воскрешали представления и понятия, которые мне были подарены тобой.

Мама, ты вводила меня в круг простых вещей и явлений, которые не могли причинить мне боль: лечебные травы и садовые растения, листья плюща у входа в дом; нежно прикасаясь к ним, я обретала живых друзей.

Иногда ты покупала мне игрушки, а иногда делала их своими руками: куклу, такую же большеглазую, как я сама, или маленький домик, легко рассыпавшийся от моих шалостей. Но ты, конечно, помнишь, что мертвые, застывшие игрушки мне никогда не нравились, -- самыми прекрасными были твои прикосновения, твои руки...

Я была замкнутым, нелюдимым ребенком -- словно ночной сверчок, которого днем не услышишь, словно ящерица, любящая в одиночестве греться на солнышке. И ты огорчалась, что дочь твоя не играет, не бегает вместе с другими, ты говорила: "Должно быть, она нездорова", когда находила ее