Завтра Газета
«Газета Завтра 780 (44 2008)»

Я видел секретные карты,

Я знаю, куда мы плывём.

Капитан, я пришёл

Попрощаться с тобой,

С тобой

И с твоим кораблём.

Я спускался в трюм,

Я беседовал там

С господином - начальником крыс.

Крысы сходят на берег

В ближайшем порту

В надежде спастись.

На верхней палубе играет оркестр,

И пары танцуют фокстрот,

Стюард разливает огонь по бокалам

И смотрит, как плавится лёд.

Он глядит на танцоров,

Забывших о том,

Что каждый из них умрёт.

Магомаев - певец для тех, кто хорошо пожил, вволю покуражился, при Леониде Благословенном. Герою такого времени адресованы слова великорусского писателя: "Был князь человеком с остатками широких замашек, глубоко прожившимся, но значит, и пожившим в своё время как следует".

Его называли "Советский Элвис", как будто Элвис может быть антисоветским, а Муслим - антиамериканским. Все эти "про" и "анти" - удел безголосых масонов-политологов, а мы прощаемся с Великим Артистом.

Болтали, что ни попадя, а он оставался колоссальным памятником Империи, махиной, в чьих выбитых окнах гуляют ветра, воют потоки воздуха, мускулистые, как его голосовые связки. Магомаева нет? Смотря среди кого. Шипящие клизмы "шансона" и "рока" могут спать и ходить под себя во сне спокойно - его среди них и не было. Безголосые, репрессированные… Это не их потеря - не им и скорбеть о ней, проросшим "из банной мокроты" на руинах Великой Державы, ценившей профессионализм. Сейчас, и очень даже скоро, колыхнется громаднейший засоренный писсуар культурологов и желающих отметиться на могиле Муслима - гоните их вон, пусть рассуждают безликие, как списки погибших собачьей смертью власовцев. Им привозят их кумиров, пока еще "оттуда", пока еще есть, откуда возить. Мы же, в минуту этой невосполнимой потери, можем только