Бальмонт Константин
«Жар-птица. Свирель славянина»

Как мужик идет, поет.

Лишь спроси его дорогу,

Уж помолишься ты Богу,

Уж походишь по лесам.

Тот же путь сто раз измеришь,

Твердо в Лешего поверишь,

Будешь верить старикам.

Гулко в зеленом лесу откликается,

В чащах темнеет, покуда смеркается,

Смотрит в сплетенных кустах.

Прячется, кажется, смутным видением

Где-то там, с шепотом, с хохотом, с пением,

С шорохом быстрым возникнет в листах.

Лапчатой елью от взора укроется,

Встанет, и в росте внезапно удвоится,

Вспрыгнет, и с треском обломится сук.

Вырос, с вершиной, шурша, обнимается,

Сразу на многих деревьях качается,

Тянется тысячью рук.

Вот отовсюду качанья и ропоты,

Тени, мигания, шорохи, шепоты,

Кто-то, кто долго был мертвым, воскрес.

Что-то, что было в беззвучном, в неясности,

Стало грозящим в своей многогласности,—

Лес!

Смотрит из тихих озер,

Манит в безгласную глубь,

Ветви сплетает в узор.

    — Лес, приголубь!

Тянет войти в изумруд,

С пыльного манит пути,

В глушь, где деревья цветут.